Я Россиюшку родную
вольной птицей облетел.
Пил медовую хмельную
и покрепче, что хотел.

Раскрывал свои объятья
перелескам и лугам.
И дарил рукопожатья
молодым и старикам.

Завлекал стихом молодок
на духмяный сеновал.
Не искал в пучине брода,
в преисподней пропадал.

Но обратно выбирался
на целительный большак.
Покаянью отдавался
не всерьез, а просто так.

И Россиюшка терпела
мой младенческий полет.
То ль журила, то ли пела
озорным журчаньем вод.

И за милое журчанье
я ее благодарю.
С поэтическим звучаньем
ей поклоны отдаю.