Я вытекаю из Невы,
теку по центру Петербурга.
Я не хочу быть слишком бурной,
мои течения плавны.

Иначе быть и не должно,
дворцы не любят суетливость.
Я их приветствую учтиво,
блистать не каждому дано.

Люблю нависшие мосты,
но больше всех с конями Клодта.
Мне даже шум настырных лодок
не доставляет маеты.

И, словно с барского плеча,
Большой Неве дарю я воды.
И, отрекаясь от свободы,
могу волною покричать.

На ромашках мы гадали –
то ли любит, то ли нет.
И с надеждой ожидали
положительный ответ.

А теперь ромашка – символ
каждой праведной семьи,
что живет под небом синим
в духе веры и любви.

И исходит этот символ
от Февронии с Петром.
В нем божественная сила
и крещеный счастьем дом.

Я любовь свою растратил,
Разбросал по диким пляжам.
И теперь в любовных играх
Оторваться не могу.
Откровенные желанья
мою грудь не будоражат.
Я душевные порывы
воспеваю на бегу.

Я смотрю теперь на женщин
с поэтической оценкой.
И пытаюсь их направить
или в ямб, или в хорей.
А естественную близость
называю просто сценкой.
И спешу уединиться в мир,
где властвует Морфей.