В безлюдном пространстве бреду и вздыхаю,
Но слишком ничтожен мой вздох.
Ваяю поэмы и зря уповаю
На нюх поэтических блох.

Насилует зуд от блошиных укусов,
Печальная рифма саднит.
Мои откровенья опять не по вкусу,
Достойны измятых страниц.

Питается лестью блошиное племя,
А я не согласен на лесть.
И все же придет благодарное время
Со слоганом: главное – честь.

Катамараны мчатся по Неве.
Их паруса, наполненные ветром,
Несут заряд стремительного спектра.
Они парят в небесной синеве.

Здесь, как нигде, дистанция трудна.
На них глядит дворцовое величье.
Но экипажи нынче из отличных,
Их не страшит бегущая волна.

И нелегко победу предсказать,
Когда сноровка правит парусами.
Паренье яхт сравнимо с чудесами,
Их невозможно все пересказать.

Где нежность корчится от боли,
там счастья нет.
Дается там несчастной доли
один куплет.

Там песня будет заунывной
на пару строк.
Ее никто уж не отнимет
и на оброк.

Ее никто не похоронит,
лишь только ты.
И вот тогда не покоробят
твоей мечты.

И вот тогда заколосится
любовь твоя.
Тогда и счастье загнездится
в твоих полях.