В мой Петербург пробралась морось,
прикрыла солнечный рассвет.
Пропала светлая возможность
улыбку вынести на свет.

Коробит серая накидка
печаль моих унылых глаз.
Ужели дождик будет гидом,
прибрав мой град в который раз?

Ужели влажная прохлада
прибьет весенний аромат?
Ужель дождливая бравада
заглушит птичью благодать?

Я тормошу свое желанье
и обращаюсь к небесам –
украсьте солнышком сознанье,
придайте блеск моим глазам.

Пальмира, древняя Пальмира –
сама история веков.
Она цвела в объятьях мира
на гребне выжженных песков.

Дивилась чудной панорамой
туристов щедрая река.
Но вдруг величественных храмов
коснулась варваров рука.

Зияют взорванные ниши,
разграблен древний Калаат.
Вскрывает минное затишье
российской армии солдат.

Звучит, как символ возрожденья,
большой мариинский оркестр.
И славят новое рожденье
во всей Пальмире и окрест.

Если хочешь кричать, то кричи, но красиво,
чтоб от брошенных слов не страдала душа.
Чтоб словесный поток не крушил своей силой
и не рвал перепонки в беззащитных ушах.

Безрассудная злость силе духа не внемлет.
Бесконтрольность эмоций – удел слабака.
Перед тем, как кричать, утоли свою немощь,
посмотрев в небеса, где плывут облака.