Перевернул еще одну страницу
в своей поэме отшумевших лет.
Исчезла в небе старая зарница,
а вместе с ней былых мечтаний след.

Но будоражат новые мечтанья,
на свет выходят новые стихи.
В них не найдешь ни чинопочитанья,
ни резких слов о резвости стихий.

Зато любовь купается в объятьях,
струится нежность с возбужденных уст.
Несется в мир нектар рукопожатья,
которым я излечиваю грусть.

Над Петербургом нет ни облачка, ни тучки.
Лучами солнышко ласкает купола.
Они улыбки раздают с высокой кручи,
и от улыбок вся округа расцвела.

Искрится снег в тиши Михайловского сада.
Играют зайчики на льдинках у Невы.
И Летний сад сверкает золотом ограды.
И то сверканье достигает синевы.

Так проявились петербургские красоты
перед раскрывшимся величием небес.
И люди молятся безоблачным высотам,
пока их снова не закрыл дождливый бес.

Смотрю на снег пушисто-белый
и вижу твой лукавый взгляд.
С твоим виденьем скороспелым
готов устроить перегляд.

Но ты скрываешься в снежинках
как искрометная звезда.
И лишь на миг твоя смешинка
в глазах всплывает иногда.

Я вновь иду на свежий воздух,
вдыхаю юный снегопад.
И, несмотря на зрелый возраст,
стоять под снегом очень рад.

Он мне дает глоток надежды
на бесконечные года.
Я вновь увижу взгляд твой нежный
и не оставлю никогда.