Закатилось творческое солнце.

В одночасье небо посерело.

Скорбь людская выпита до донца

В знак любви к родному менестрелю.

Не услышат оперные сцены

Сочный голос с бархатным окрасом.

Не нашлось на свете Авиценны,

Кто б продлил общение с прекрасным.

Но любовь к всемирному кумиру

Не покинет страждущие души.

Бог взывает к праведному миру

Вспоминать великого и слушать.

Молодость – проказница в душу заглянула,

Память озадачила прелестью картин.

Тело, разомлевшее, в молодость нырнуло,

Будто бы избавилось от седых годин.

В прошлом меня встретили дружеские лица.

Встретила улыбкою первая любовь.

Мы с друзьями выпили с целью похмелиться,

Чтобы раззадорилась в венах наша кровь.

А потом направились гопою на танцы.

Нашу гоп – компанию знали все в окрест.

Не было у девушек никакого шанса

Отказать красавчикам танго под оркестр.

Молодость – проказница в душу заглянула,

Память озадачила прелестью картин.

От такого виденья слезы навернулись.

И открылись жалюзи старческих кручин.

.

Заглатывают пищу бутербродную.

Заокеанским зельем запивают.

Надеются на морду благородную,

Но от такой еды не убывает.

От догов и от всяких прочих бургеров

Трещат по швам юбчоночки и брюки.

Общаются утробы каламбурами,

И стройность брать не хочет напоруки.

Планету тяготит от ожирения.

И вес не убывает от обжорства.

Такие вот смурные откровения.

Такая вот тупая одношорстность.