В последний день зимы мороз волнует душу.

В сознании моем всплывает отчий дом.

Я мамин голосок готов сегодня слушать

и с нею говорить серьезно о былом.

Родимое лицо в моих воспоминаньях.

Пугливая слеза стекает по щеке.

Уставшие глаза полны переживаний

и нежная любовь в ласкающей руке.

Я много бы отдал, чтоб длились эти ласки,

но ветреный мороз сознанье холодит.

Я вновь не досмотрел сюжет волшебной сказки

и знаю наперед, что будет впереди.

Февраль с метелями расстался.

Пришел мороз в его удел.

Он не на шутку расстарался,

представив полный беспредел.

Трепал людей в обнимку с ветром,

румянил щеки и носы.

Глаза тиранил ярким светом,

сосульки вешал на усы.

Снабжал тела противной дрожью,

в умах прохожих сеял дрожь.

Оставив в прошлом осторожность,

в ночи продолжил свой кутеж.

Холодным ветром бил в окошки,

влезал в расщелины дверей.

И мстил совсем не понарошку

за теплоту минувших дней.

Я шагаю по стреноженным волнам.

Под ногами корюшка резвится.

И идет по солнечным лучам

вслед за мной людская вереница.

В такт шагам скрипит февральский снег –

белый страж ледовой переправы.

Ветерок, как робкий печенег,

теребит очковую оправу.

И блестит на левом берегу

возрожденный шпиль Адмиралтейства.

Я по льду пройти к нему могу,

только мне милей другое действо.

По Неве давно я не гулял,

не топтал ее ледовый панцирь.

Я держусь за солнечный штурвал

и смотрю вдоль берега по-шпански.

В мою плоть вселилась благодать,

распахнула  пламенную душу.

Всю любовь Неве готов отдать,

не боюсь, что та меня иссушит.