Мне ветер в уши блюзы напевает,

а я сижу на парковой скамье.

Вдыхаю кайф и в мыслях улетаю

в заветный мир, который близок мне.

В котором нет ни распрей, ни конфликтов.

В котором жизнь питается добром.

А солнце всходит рядом с божьим ликом,

и согревает нас его теплом.

В котором нет ни сирых, ни убогих,

в котором нет корыстных передряг.

И на Земле реально правят боги,

а не контора демонов и скряг.

В котором есть…, но ветер изменился,

стал завывать сиреной озорной.

Я со скамьи поспешно удалился,

а автор мыслей не пошёл за мной.

Черёмухо-сиреневый орнамент…

Черёмухо-сиреневый орнамент

рассматриваю в парке у пруда.

Вбираю в незапятнанную память

сокровища весеннего труда.

Смотрю на то, как лёгкий ветерочек

берёт с ветвей черёмуховый цвет.

Как листья появляются из почек

и тянутся на солнечный рассвет.

Вздыхает ожидающей невестой

берёзка, что склонилась над водой.

Пустует замечательное место

для клёна, что с кудрявой головой.

И вертится знакомая пластинка,

и рифма вырывается из уст.

В ней слышится подобие грустинки.

Так бьётся жизнью сдобренная грусть.

В весеннюю природу тороплюсь.

Спешу духмяным запахам отдаться.

Там каждому явлению дивлюсь

и с трепетом не думаю расстаться.

Встречает меня пенье соловья,

что спрятался за буйною листвою.

От свежести кружится голова,

цветение уводит за собою.

И я шагаю, как послушный раб,

плутаю по нехоженым просёлкам.

И нет тебе ни тягот, ни преград.

И думается только о высоком.

И видятся реальные миры,

подвластные законам ощущенья.

Весна даёт цветущие дары

и радостное чувство всепрощенья.