Земля российская познала много слёз,

семья крестьянская хлебнула много горя.

Не заглушал веками стоны шум берёз

от непосильного ярма крестьянской доли.

Их грызла барщина, насиловал оброк,

косили подати в утробу клана властных.

Вельможным демонам насытиться бы впрок,

но раскрывались всё сильней шальные пасти.

И выбиралось до последнего зерна,

опустошалось до последней хлебной крошки.

За труд селянину давалась грош цена,

как будто жили не всерьёз, а понарошку.

Казалось, вот они — кормильцы россиян.  

Так берегите их душевное здоровье.

Но раздирался без войны колхозный стан,

крестьяне заживо захлёбывались кровью…

…Молчат об этом разношёрстные вожди.

И нет для извергов особых наказаний.

И даже Бог не смог сатрапов осудить.

Но я пою труду крестьянскому признанье.

Кто-то дарит свет,

кто-то сеет мрак.

Кто-то шлёт привет,

кто-то чтит бардак.

Кто-то пьёт шампань,

кто-то бормотень.

Кто-то — вольный пан,

кто-то чья-то тень.

Каждому своё –

так гласит молва.

Трусу – забытьё,

смелому — хвала.

Сибирский кедр – могучий исполин.

Таёжных мест душевный долгожитель.

Бесценный гений сказок и былин.

Родной земле потомственный служитель.

Ты служишь ей, не ведая корысть.

В твоих объятьях дышится вольготно.

Твои собратья к небу поднялись

и дарят людям здравие охотно.

Не только тем ценны твои дары.

Тебя зовут кормилицей лесною.

К тебе манят духмяные пары,

что источаешь хвоей зеленою.

И красота людей к тебе манит.

Обнять тебя – особое везенье.

Послушать в тишь — душа твоя звенит.

И люди видят в том благословенье.