Юность встала на крыло,

улетел мой милый птенчик.

Сквозь вагонное стекло

мне сказал – до новой встречи.

Я шагала в забытьи

по вокзальному перрону.

Разошлись наши пути

по армейскому закону.

Я должна его понять,

только сердцу не прикажешь.

Я должна, но я же мать,

разве разум мой обяжешь.

Не могу ни есть, ни спать,

душат мысли о ребёнке.

Ни жестка ли там кровать,

не больны ли перепонки.

Не голодным ли стоит

в гарнизонном карауле.

За него душа болит,

там, быть может, свищут пули.

Лезут мысли каждый день,

по ночам тревожат душу.

Может это дребедень,

но её нельзя не слушать.

Но её нельзя прогнать

за распахнутые двери.

Сыну некогда писать,

я пытаюсь в это верить.

В ожидании живу,

одиночеством страдаю.

Может к сыну призовут,

я давно о том мечтаю.

Новый год не за горами.

Невский в праздничных огнях.

Только дождь нас затиранил,

наяву и в чутких снах.

Влажность мечется под ветром

и висит в прохладный штиль.

Ночь сражается со светом,

укрывает мраком шпиль.

И лоснятся кони Клодта

от занудного дождя.

Не снуют по речке лодки,

им погоды долго ждать.

Но не может, окаянный,

смыть величие дворцов.

Вид, по-царски постоянный,

много выдержать готов.

Как и то, что петербуржцев

одарит вниманьем снег.

И, конечно, вместе с бурей

мокрый кончится забег.

И поздравит с Новым годом

настоящий Дед мороз.

Ну-ка взглянем в небо гордо,

чтоб поднять поникший нос.

Счастливое звучанье бытия,

весомая ячейка государства.

В ней истинный создатель ты и я

большого удивительного царства.

В нём правят только чувства и любовь.

В нём ценятся покой и постоянство.

Источник у него — родная кровь,

питающая чудное пространство.

И нет другого шанса на Земле,

чтоб вновь не обезлюдела планета,

семья должна сегодня уцелеть.

Иначе завтра будет без рассвета.