Синь небесная взирает с высоты

на истоки петербургского величья.

В них заманчивая прелесть красоты

и нетленная культурная столичность.

В них история прибилась к берегам

и вещает с Петропавловского шпиля.

И соборы, неподвластные векам,

нам дарую богом сверенные стили.

Лики зодчих отражаются в Неве

на фасадах ими созданных творений.

Отражаются они и в синеве

при вещании людских благодарений.

Разве можно эту прелесть не любить.

Ей возможно лишь всецело отдаваться.

А отдавшись, невозможно позабыть,

даже если с ней придётся расставаться.

Всепожирающий огонь

коварством нам напоминает,

что он опасен испокон,

что в нём наследие сгорает.

Сгорают светлые умы,

сгорают праведные души.

И в том порой повинны мы,

словами пламя не потушишь.

Словами детство не вернуть,

то, что похищено огнями,

то, что за несколько минут 

под страшный гул простилось с нами.

Но есть отважные сыны,

что в пламя рвутся без сомнений.

И нет их подвигам цены,

они – герои поколений.

Они спасают из огня,

подчас ценою своей жизни.

Они бессмертны для меня.

Они бессмертны для Отчизны.

Год девятнадцатый на солнце был скупым,

так улыбнись нам солнышко в двадцатом.

За светлый луч мы многое дадим,

не поскупимся питерским богатством.

Мы для тебя откроем все сады,

пройдём с тобою по аллеям парков.

И добротой ответим  за труды,

нам для тебя большой любви не жалко.

Наш Петербург красив в ненастный день,

но от лучей он видится красивей.

Его дворцы украсит даже тень,

но только ты взойди на небе синем.