Подобно шустрым ласточкам весной

летят ко мне читательские письма.

И я, вдохнув живительную новь,

пытаюсь их поддержкою напиться.

А, насладившись, выдам на гора

весеннюю душевную поэму.

И будет в ней прекрасная пора

без кажущейся здравою дилеммы.

В ней солнышко сумеет растопить

уставшие от зимней стужи чувства.

Представится стремление любить

потребностью житейского искусства.

И звуки, порождённые весной,

покажутся чудесной серенадой.

Подхваченный любовною волной

сумеет подарить любимой радость.

Пускай, подобно ласточкам весной,

летят ко мне читательские письма.

Поэма откровения за мной,

пока сердечный мускул будет биться.

Взял бы я бутылочку,

да сходил бы к милочке.

Только держит карантин,

пью вино теперь один.

На крючке висит пальто,

не мешает мне никто.

А в былые времена

не давала пить жена.

И вещала мне – скотина,

ты дождёшься карантина.

Ох, и вредный господин

этот страшный карантин.

Только есть приятность в том,

не мешает мне никто.

Я допил бутылочку

без любимой милочки.

В холодильник посмотрел

и сознаньем обомлел.

Ни продуктов, ни питья

не осталось у меня.

А зловредный карантин

не пускает в магазин.

Но стучит в сознании то,

не мешает мне никто.

В который раз я осознал,

наш бог – природа.

И захватила новизна

другого рода.

Я по-иному посмотрел

на куст весенний.

И даже сердцем подобрел,

уйдя из тени.

Увидел чудные цветы,

младые травы.

Глотнул воздушной чистоты

у переправы.

И перебрался бодрячком

на райский берег.

Припал к святой земле ничком,

в судьбу поверил.

И приняла любовь моя

в свои объятья.

И стала рифма для меня

законной сватьей.