Лечил Плутона знатный лекарь

с безвестным именем Пион.

И чтоб прославить человека,

цветок назвал пионом он.

И стал цветок тот королевским,

прекрасным пленником дворцов.

Он слышал много мнений лестных

и от владык, и от творцов.

Он не склонял пред ними шапку,

блистал своею красотой.

К нему манил приятный запах,

бутон соцветия густой.

Он так и жил бы в отдалении

от верных северу культур.

Но всё же смог сбежать из плена,

став украшением натур.

Через художников творенья

вошёл он в разные дома.

Вселял в народы вдохновенье,

как несравненный дипломат.

И перед ним открылись двери

всемирных парков и садов.

Он – дивный друг, я в это верю.

А ты сдружиться с ним готов?

Белых халатов пугающий цвет

с детства запомнился мне.

Кто-то при виде пытался реветь,

кто-то от страху неметь.

Только с годами я стал понимать

значимость наших врачей.

Многим из них нужно песни слагать,

чтобы сберечь от рвачей.

Нужно хранить благородный запал,

что сохранили они.

Я на себе мастерство испытал

в самые трудные дни.

Вот и теперь они с новой бедой

борются в первых рядах.

Дома оставив душевный покой,

совестью давят на страх.

Не выбирают щадящих путей,

рвутся на помощь другим.

И умирают, спасая людей.

Вечная память таким.

Мы порознь прибываем в заточении,

что нынче  предначертано судьбой.

Нас злобный вирус бросил  в непокой,

и вряд ли будет быстрым излеченье.

По Невскому, Литейному и Мойке

нам под руку сегодня не пройтись.

Не видеть Петропавловскую высь,

попрятавшись в жилищах новостройки.

Не встать перед златыми куполами

соборов, вдохновляющих на жизнь.

Цветением души не ублажить

сады, где мы прогуливались с Вами.

Мы выдержим разлуку с Петербургом

и встретит нас цветеньем Летний сад.

Увидеть Вас, родная, буду рад

вернувшимся в рассветы добрым утром.