Боязни раб, творец интриги,

погрязший по уши во лжи.

Хранит за пазухой вериги,

чтоб изничтожить право жить.

Ему не нужен голубь мира.

И ветвь оливы не нужна.

Он держит банджо вместо лиры,

играет в мюзикле – война.

За гроши ценит жизнь людскую,

зашорив долларом глаза.

Ничем при этом не рискует,

но это трудно доказать.

Никто в планетной катастрофе

не сможет жизнь свою спасти,

ни люд простой, ни самый профи.

Так лучше мир в наш дом нести.

Не лучше ль бомбам и ракетам

найти ночлежку вне Земли.

А может сжить войну со свету,

чтоб нас потомки чтить могли.

Не в Киеве, а в Петербурге

весна представила каштан.

Он освещает полдень хмурый,

украсив кроной стройный стан.

Его обильное цветенье  

как символ строгой красоты.

Пирамидальное свеченье

дарует радость с высоты.

Он, в окружении сирени,

глядится статным молодцом.

Сирень стоит под ним смиренно,

но нежно взяв его в кольцо.  

Вдоль ромашкового поля я иду.

Разглагольствую про волю на ходу.

А в том поле раскрасавицы сидят

и веночки в белых ручках теребят.

Загляделся я на яркие венки.

Проходить мимо девчонок не с руки.

Подмигнул я по привычке, вот те раз,

натолкнулся на любовь десятка глаз.

Растерялся поначалу, отступил.

Но собрался  в тот же миг, хватило сил.

Распахнул свои объятья для любви.

По глазам девчачьим понял — удивил.

Покраснели раскрасавицы мои.

Ты, милок, с любовной страстью погоди.

Побросаем в твою сторону венки.

Чей поймаешь, ту на свадебку веди.

Не хотелось мне со свадьбы начинать.

Не успел я в ухажёрах погулять.

Может, нынче обойдёмся без венков.

Вы же видите, я парень будь здоров.

Да, мы видим, что ты парень не простой.

Без венков иди к старухе на постой.

Что поделать, согласился поиграть.

Не один, а два веночка смог поймать.

Рассудите, люди, как теперь мне быть.

Может взять, да и обоих полюбить?