Я с жизнью в прятки не играл

и глупостей наделал.

Но никого не предавал,

не расставался с делом.

За дружбу дрался до конца

с братвой любого роста.

Жалел, что не было отца,

как у других подростков.

Любил с друзьями покутить,

с девчонками поладить.

Стремился в лузу шар забить

и по воротам вдарить.

С задором Волгою дышал

на утренней рыбалке.

Её величье  ощущал,

взрослел не из-под палки.

Свой первый стих реке принёс

с некрасовским акцентом.

И стих был вынесен на плёс

течением бесценным.

Я с той поры живу, пишу,

питаясь русским духом.

Россией – матушкой дышу,

не доверяя слухам.

На губах твоих смешинки,

искры радости в глазах.

Грусть покинула морщинки

и исчез минутный страх.

Ты меня опережаешь –

здравствуй, милый, как дела.

И, как роза, оживаешь

от душевного тепла.

Я вдыхаю с наслажденьем

твой домашний аромат.

Здравствуй, доброе виденье,

я свиданью очень рад.

Извини меня, родная,

за волненье и печаль.

Я и сам мечтал, страдая,

что отпустит меня даль.

После вздоха облегченья

я хотел продолжить речь.

Но не смог унять влеченье,

поцелуем пренебречь.

Синь небесная за серым покрывалом.

Белизну слизали вялые дожди.

Снежных прелестей зимы как не бывало.

И синоптик утверждает, что не жди.

В дебрях скрылись разухабистые игры.

Не слыхать весёлых криков детворы.

Не спешат на воздух милые задиры.

И скучают посеревшие дворы.

Как же было хорошо с пушистым снегом.

Всё вокруг светилось белой чистотой.

Занырнул в сугроб, поймал частичку неги

и у баньки напросился на постой.

Там встречала нас духмяная парилка,

выбивая хворь берёзовой листвой.

А зима своим дыханием бодрила,

украшала жизнь небесной синевой.