В одном приморском городке жили два друга. Один из них был длинным и худым, и звали его Длиннохуд. Другой же был коротким и толстым с именем Коротолс. По характеру они совсем не подходили друг другу. Длиннохуд был нервным и обидчивым, а Коротолс – спокойным и уравновешенным, но это не мешало мальчишкам общаться и даже дружить. К занятиям в школе Длиннохуд относился с прохладцей, зато секцию фехтования посещал с удовольствием.                                                                                                                                            Коротолс же по всем предметам получал одни пятерки, за исключением физкультуры. Ну, что поделаешь, если никакие прыжки ему не удавались. Зато в компьютерных хитростях Коротолс разбирался лучше всякого программиста.                                                                                             А так как городок, в котором проживали наши друзья, располагался на берегу моря, то плавать и ловить рыбу они научились с малых лет. Правда, Длиннохуду приходилось прилагать большие усилия, чтобы удержаться на поверхности, а Коротолс держался на воде, как надутый пузырь. Зато нырял Длиннохуд без особых усилий, а вот Коротолс заныривал на глубину с превеликим напрягом. Морская вода так и норовила выдавить его на поверхность. Именно поэтому самые большие ракушки доставались Длиннохуду. Но он с удовольствием делился ими с Коротолсом.                                                                                                 А вот рыбачил Коротолс получше Длиннохуда. Уж чего-чего, а терпения Коротолсу хватало. Он мог часами просиживать с удочкой на берегу в ожидании клева.                                                 В отличие от него, Длиннохуд уже через полчаса начинал выражать свое нетерпение, а через час бросал удочку и удалялся на пляж.                                                                                            Наловив бычков, Коротолс по-братски делился ими с Длиннохудом.                                                  Однажды приключилась с ними большая неприятность. Решили наши друзья половить рыбку не с берега, а с лодки. Взяв у соседа напрокат весельную лодку, они с большим желанием отчалили от берега и не заметили, как отплыли в открытое море на значительное расстояние.                                                                                                                                                               А тут, как на грех, налетел сильный ветер, заклубились облака и, на смену им, появились грозовые тучи, из которых полился дождь, как из ведра. Лодка стала заполняться водой не только дождевой, но и морской, потому что бушующие волны переливались через ее борта. Сверкающие молнии освещали безуспешные попытки наших друзей вычерпать воду. Вода все сильней заливала лодку и, в конце концов, она перевернулась, накрыв наших друзей. Они с трудом выплыли из-под лодки и попытались ухватиться за ее торчащее из воды днище. Но днище было таким скользким, что все попытки мальчишек забраться на перевернувшуюся лодку были тщетными. Более того, огромные волны накрыли лодку, и она скрылась с мальчишеских глаз. Потрепав мальчишек в открытом море, свирепые волны выбросили их на безлюдный берег.                                                                                                           Первым пришел в себя Длиннохуд. Приподняв голову, он в некотором удалении увидел неподвижное тело своего друга и сделал попытку приблизиться к нему. Но ноющая боль пронзила его уставшее тело, и он рухнул на песок. Немного отдохнув, он все же дополз до Коротолса и дотронулся до его руки.  Потом прислонился ухом к его груди и убедился в том, что Коротолс дышит. Но дыхание его было прерывающимся и слабым. И тогда Длиннохуд сделал Коротолсу массаж сердца. Коротолс приоткрыл глаза и, увидев своего друга, слабо улыбнулся. Длиннохуд ответил ему улыбкой и прилег рядом. Так друзья пролежали  несколько часов, пока силы вновь не вернулись к ним. И тогда, посоветовавшись, они решили пойти вдоль берега в поисках какого-нибудь жилища.                                                              А день уже клонился к закату. Выглянувшее из-за туч солнце лишь ненадолго осветило прибрежные окрестности и потянулось к горизонту.                                                                                 – Вот бы до наступления темноты найти приют для ночлега, — с надеждой в голосе произнес Длиннохуд.                                                                                                                                                             – Было бы очень хорошо, если бы в этом приюте мы нашли чего-нибудь поесть, — пробурчал Коротолс, — у меня от голода живот сводит.                                                                                                 – Хорошо бы, — согласился с ним Длиннохуд, — а то я ноги еле переставляю.                                     И вдруг они заметили струйки дыма, вьющиеся из-за холма.                                                              – Кажется, мы на верном пути, — оживился Коротолс.                                                                              – Похоже, — поддержал его Длиннохуд, — а ну-ка прибавь шагу, коротышка.                                    Через несколько минут они обогнули холм и увидели маленькую деревянную лачугу, возле которой суетился какой-то дед.                                                                                                                                Около него крутилась большая дворовая собака. Завидев незнакомцев, она с лаем бросилась в их сторону, но дед окликнул ее:                                                                                                   — Берта, ко мне.                                                                                                                                     Услышав голос хозяина, собака поджала хвост и вернулась на место.                                      Уставшие друзья подошли к деду и негромко поздоровались.                                                               – Приветствую вас, молодые люди, какими судьбами в наших краях, — приветствовал их дед и, не дожидаясь ответа, продолжил, — хотя по внешнему виду можно понять, что прошедшая над морем гроза изрядно вас потрепала.                                                                                                     – Потрепала,- согласился с ним Длиннохуд, — остались мы с Коротолсом без лодки.                    – И без еды, — уточнил Коротолс.                                                                                                                     — Ну что ж, с едой дело поправимое, — улыбнувшись, сказал дед, — а вот лодку вернуть вам вряд ли удастся. Море таких даров не возвращает.                                                                              Сказав это, дед пригласил мальчишек в свою лачугу, основным элементов которой была большая печь. Спинкой к печке притулилась небольшая кровать, заправленная стеганым одеялом. А возле маленького окошка стоял кухонный стол с двумя стульями. Именно на эти стулья и усадил дед своих гостей. Сам же сходил во двор и принес деревянный чурбан, заменивший ему табуретку.                                                                                                                                  Из печи он вынул горшок тушеной картошки с мясным ароматом, от которого у наших друзей закружились головы.                                                                                                                            – Угощайтесь, гости дорогие, — придвинув им тарелки с большими ломтями хлеба, предложил дед, — ешьте, да не переедайте, а то от переедания животы пучить будет.                  – Спасибо вам, дедушка, —  заглатывая настырные слюни, поблагодарили мальчишки. Сказав это, они застучали ложками по тарелкам, в считанные минуты опустошив их.                               А потом был чай с абрикосовым вареньем, намазанным на ароматные куски белой булочки. С голодухи мальчишкам показалось, что они сроду не ели такой вкуснятины. Глядя на них, дед весело улыбался, но его улыбку скрывали большие буденновские усы.     А после ужина мальчишкам пришлось поведать гостеприимному деду о случившейся с ними неприятности. Особенно усердствовал Длиннохуд. Он с превеликим рвением рассказывал о том, как с помощью ведра пытался освободить лодку от захлестывавшей ее воды, с какой стойкостью принимал выпавшие на его долю испытания. Коротолс в это время сидел и периодически поддакивал.                                                                                                                                                             Но когда Длиннохуд, войдя в раж, стал бахвалиться своим умением выплыть в любых условиях, Коротолс не выдержал и произнес:                                                                                                 — Да мне стоило больших трудов вытащить тебя на берег. Я так умаялся, что потерял сознание.                                                                                                                                                                 – Ну и что, — не сбавляя оборотов, воскликнул Длиннохуд, — это я только в самый последний момент расслабился.                                                                                                                                     Сказав это, он протяжно зевнул и смачно потянулся. Слабость еще давала о себе знать. Понятливый дед разместил своих гостей на кровати, а сам забрался на полати и пожелал им спокойной ночи.                                                                                                                                                   В эту ночь даже дедов смачный храп не помешал мальчишкам спать безмятежно до самого утра. Но при всей безмятежности, снилось им разное.                                                                    Коротолсу приснился большой-пребольшой компьютер, с помощью которого он решал самые сложные задачи и проектировал межпланетные летающие города. Предполагалось, что в этих городах будут проживать только миролюбивые земляне. Специальное биополе защищало бы их от пришествия агрессивных варваров, коих на Земле было предостаточно. Именно они то и дело разворачивали боевые действия на многострадальной Земле.                     Длиннохуду же снилась различная военная техника, управляемая роботами. По его команде роботы начинали колошматить друг друга, используя самое современное вооружение. И чем больше роботов выходило из строя, тем агрессивней становился Длиннохуд. На смену вышедших из строя он выпускал новые, более современные виды роботов. В конце концов, наступил момент, когда роботы перестали его слушаться. Перестав подчиняться, они ополчились против Длиннохуда.  И только раннее пробуждение уберегло его от погибели.                                                                                                                                                   Проснувшись, он разбудил Коротолса и рассказал ему о нашествии роботов, которые ему приснились.                                                                                                                                                                Коротолс внимательно его выслушал, но о своем сне не поведал.                                             Деда они нашли на берегу моря. Тот сидел с удочкой и тихонько напевал. В садке у него трепыхалось несколько рыбешек.                                                                                                                    — Привет, мальцы, — улыбнулся дед, завидев друзей, — надеюсь, приятные сны вам ночью приснились?                                                                                                                                                            — Мне приятный сон приснился, а вот Длиннохуду не очень, — сообщил Коротолс.                        — Надеюсь, ты вовремя проснулся, — спросил у Длиннохуда дед.                                                          — Успел, а то бы роботы меня извели, — ответил Длиннохуд.                                                                    — А вот мы с Бертой живем на этом острове, и никакие роботы нам не снятся, — сказал дед, — мне бы очень не хотелось их появления здесь.

— Не бойтесь, дедушка, у вас они еще не скоро появятся, — уверенно заявил Длиннохуд.

— Это почему же так, — прищурившись, спросил дед.

— А потому, что ваш остров им неинтересен, — вступил в разговор Коротолс.

И тут дед поведал им рассказ о том, как сам попал на этот безлюдный остров:

— Было это пятьдесят лет тому назад на другой планете, когда я, будучи молодым ученым, решил покинуть кишащий роботами мегаполис. И покинул я его потому, что сам начал превращаться в ненасытного робота. Окружавшие меня люди – роботы только и делали, что выдумывали всякие устройства для покорения или уничтожения других людей – роботов. Вместо того чтобы жить с соседями дружно, они из-за боязни быть покоренными, работали над созданием новых видов вооружения. И когда я понял, что данная планета обречена на вымирание, я покинул ее на малом космическом корабле.

И вот теперь я живу в отдалении от людей, но в гармонии с природой. Мне немного осталось на этом свете. Именно поэтому я обращаюсь к вам с единственной просьбой – не дайте вашей планете умереть. Сделайте все от вас зависящее, чтобы люди прекратили создание средств уничтожения, чтобы, наконец-то, научились жить в мире и дружбе.

Сказав это, он показал друзьям мощный приемник звуковых сигналов, который связывал его с планетой, которую он когда-то покинул. Но, приемник молчал, потому что люди – роботы погубили его планету.

Как вы думаете, смогут ли Коротолс и Длиннохуд сохранить нашу планету для нас?

Еще совсем недавно жил себе Борис Смирнов в одной из союзных республик. Жил и горюшка не знал. Работал слесарем на одном из заводов, исправно получал зарплату, которую, естественно, не забывал обмывать с друзьями. Жена работала медсестрой в городской больнице, а двое детей учились в школе. Сын в третьем классе, а дочка в первом. Но случилась долбаная перестройка, Союз затрещал по швам, а через некоторое время завод, на котором работал Борис, растащили на отдельные организации. В общем, стали они жить на одну мизерную зарплату, которую получала жена. Целый год промыкался Борис в поисках работы, наконец, решил попытать счастья в стольном граде Москве. Уехавшие туда земляки присылали восторженные отзывы о жизни в столице и некоторую часть заработка. Распрощавшись с женой и детьми, Борис сел на поезд, следовавший в заданном направлении, и через четверо суток российская столица приняла его в цепкие объятия. По наводке земляков устроился Борис в одну из строительных организаций разнорабочим. И заработок по меркам союзной республики достаточный, и крыша над головой в виде вагончика. Некоторую часть своей зарплаты Борис отсылал домой, чему жена его была очень рада. А когда наступила зима с ее непредсказуемыми морозами, заскучал наш Борис по южному теплу и теплой постели. По ночам ему виделись южные базары с различным ассортиментом фруктов и овощей, а также южные женщины в цветастых платьишках. Немного поскучав, надумал наш Борис заняться своим делом. А так как специалистов по слесарному делу в столице было предостаточно, то поставил он перед собой цель перспективнее и выгоднее. По примеру одного из своих земляков, объявившего себя знаменитым восточным магом, решил Борис заняться целительством. Но, сами понимаете целитель целителю рознь. Если идти по проторенной дорожке вслед за каким-нибудь магом, особой выгоды не получишь. И решил Борис окунуть свою настырность в еще незанятую нишу лечения от недугов с помощью дерьма. Приняв такое решение, он приступил к его практическому воплощению. Сначала он взял в аренду однокомнатную квартиру и подготовил рекламный проспект о своих врачебно-целебных качествах. В нем он расписал все прелести детского дерьма, которое, после определенной переработки, начинает обладать исключительными целебными действиями. Естественно, что механизм переработки очень древний и известен только единицам целителей, к которым, как сын великих предков, якобы относился и Борис. В подтверждение величия его предков в проспекте освещался тот факт, что Борисов пра-пра-пра…прадед был лучшим другом и партнером самого Гиппократа. Озаглавлен этот проспект был следующим образом: Известный западно-восточный маг и целитель, дерьмолог Борис. Причем ударение в имени было на первом слоге. А почему западно-восточный, спросите вы? Только потому, что с востока к нам пришло очень много различных магов и шарлатанов, а вот с запада их почти не было. В данном случае использовались восточная известность магов и западная таинственность, с которой еще не встречались. Кроме того, выпросив у сердобольных матерей некоторое количество детского дерьма, он изготовил несколько видов лечебных средств в виде лепешек, шариков, таблеток и даже микстуры, для изготовления которой использовалось дерьмо цвета детской неожиданности. Теплые лепешки он решил использовать от болей в пояснице, холодные для суставов, а шарики и таблетки для внутренних болезней. На первых порах желающих подлечиться у дерьмолога Бориса было не так уж много, но на хлеб с маслом ему хватало. Да и жене с детьми перепадало. Но, сарафанное радио делало свое дело. По столице начали расползаться слухи о невероятных способностях дерьмолога Бориса, о волшебном исцелении болезных и немощных. И страждущие повалили к нему один за другим. Настал момент, когда однокомнатной квартиры ему стало не хватать, и он взял в аренду дорогой офис в центре Москвы. А еще приобрел в услужение двух молоденьких ассистенток, в обязанности которых входило принятие входящих звонков, ведение клиентской базы и еще кое-что, в зависимости от настроения Бориса. Для расширения ассортимента в лечебные средства он стал применять различные ароматизаторы. Хотите с запахом ландыша, пожалуйста. А вам с запахом лаванды, будьте любезны. Полный перечень стал включать более двадцати разновидностей. Да, чуть не забыл, по заказу Бориса на некоторых предприятиях стали выпускать пищевые добавки с использованием дерьма. Для снижения себестоимости в детское дерьмо он стал примешивать дерьмо повзрослее, а цены поднял до общемирового уровня. Но высокие цены не спугнули пациентов. Наоборот, они еще активней стали откликаться на его фирменные обращения. Мало того, вся страна узнала о великом западно-восточном маге. Даже из-за границы к нему потянулись спешащие выздороветь. Но до Бориса дошли слухи, что слово «дерьмо» в какой-то степени отпугивает богатые слои общества. Немного подумав, он заметил это слово на его иностранный аналог – экскремент. И называться он уже стал не дерьмологом, а экстрементологом. Не правда ли, звучит. Это принесло ему дополнительную долю известности. Его стали приглашать на различные рауты и тусовки. У него стали лечиться дряхлеющие знаменитости и политики, генералы и бизнесмены. Сами понимаете, что денежный ручеек у Бориса превратился в мощный валютный поток, с помощью которого он построил для себя замок в Подмосковье и двухэтажный особняк для жены и детей в бывшей союзной республике. Кроме того, в первый раз выехав в Ниццу, он и там приобрел дорогую недвижимость. Вот только на яхту у него средств не хватило. Опросив ласково женскую аудиторию и немного поразмышляв, он решил открыть новое направление своей деятельности, а именно, очищение чакр. Это направление деятельности вызвало у пациенток не меньший ажиотаж, так как жаждущих почистить свои чакры было предостаточно. Кому-то он чистил по одной чакре, кому-то по две, а особо сексуально озабоченным и по три. Вскоре журнал Форбс включил его в число самых богатых людей мира. И не беда, что он прописался в десятой сотне богачей. Лиха беда начало. И вот тут-то началась у Бориса полоса неприятностей. Неудовлетворенные пациентки стали писать жалобы на целителя – самоучку. Их поддержали уязвленные мужья. Следственным органам пришлось заняться деятельностью Бориса всерьез. Следователям не составило особого труда выяснить шарлатанский почерк лжецелителя Бориса, и тому пришлось бежать под крыло своей жены. Ходят слухи, что он и там занимается излечением страждущих экскрементами, но чисткой чьих либо чакр заждавшаяся супруга заниматься ему не позволяет.

Даже в свои шестьдесят с лишним лет прозывался облысевший Сергей Иванович Серегой. Лысина – лысиной, но крепок он был не по годам. В меру ел, по велению души пил, с чувством отдавался. Нередко заглядывался на молодух, а бывало, что оставался у них и на ночь.
Одному богу известно, что в эту ночь происходило в квартире новоявленной молодухи, но о своих подвигах Серега непременно и красочно рассказывал собутыльникам и прочим дружбанам. И откуда только бралась его неистощимая сказительность, хотя некоторый процент были в его рассказах все таки присутствовал.
Однажды поутру возвращался довольный Серега с очередного загула. С его руки свисал полиэтиленовый пакет, в который благодарная зазноба положила ему несколько штук картофелин, да три помидорины со своего огорода. Мол, ешь, Серега, молодые овощи и сил набирайся.
И вот идет он с этим самым пакетом, а навстречу ему собутыльник Петруха. А у Петрухи в голове с самого утра засела надоедливая мысль – с кем бы приложиться к бочонку пива или бутылочке винца. А тут на тебе, на ловца и зверь плетется.
По такому случаю Петруха аж объятия расщеперил, и на его еще непротрезвленном лице тускло высветилось подобие улыбки:
— Серега – друг, откуда путь держишь?
— А ты как думаешь, — вопросом на вопрос ответил Серега.
— Неужто, опять с блуда топаешь?
— С него самого, — выпятив грудь, произнес Серега.
— А не зайти ли нам по такому случаю в пивную, — предложил Петруха.
Хоть и не входил в Серегины планы заход в пивную, но упоминание о пиве вызвало у него обильное слюновыделение. Проглотив слюну, он без удовольствия, но согласился.
В пивной дружбаны взяли сразу по две кружки пива и уселись за еще не заляпанный стол. Отпив по значительному глотку, они пустили в ход развязавшиеся языки.
— Так, значит, с блуда возвращаешься, — продолжил разговор Петруха.
— С него самого, — охотно ответил Серега.
— Ну и как очередная подруга, — задал новый вопрос Петруха.
— Баба – зверь, который раз к ней захожу, и всякий раз по-новому, — ответил Серега.
— Что значит, по-новому, — отпив из кружки, спросил Петруха.
— А то значит, что и не захочет, так вскочит, — произнес Серега, — так заласкает, что дух захватывает.
— Уж прямо так и захватывает, — высказал свое подозрение Петруха.
— А неверующему Антропу хрен в одно место, — с обидой произнес Серега.
— Да ты не обижайся, это я так, для форсу. А что это у тебя в пакете залежалось, — поинтересовался Петруха.
— В пакете-то, так там свежие овощи с ее огорода, — сообщил Серега, — у нее, понимаешь, такой ритуал вырисовался. За хорошую работу, значится, благодарит она своего постояльца свежими овощами.
— Так, значит, ты сегодня хорошо поработал, — хихикнул Петруха.
— А ты не смейся, — обиделся Серега, — вот отработал ее за ночь три раза, она мне за это три помидорины всучила.
— Неужто, три раза, — удивился Петруха, — а картошку за что?
— А картошку, Петруха, за оргазмы, которые с ней приключились, — усилив интонацию на слове «оргазмы», произнес Серега.
— И сколько же там картофелин, — поинтересовался Петруха.
— Возьми, да посчитай, — протянув Петрухе пакет, предложил Серега.
Посчитав картофелины, Петруха с недоверием произнес:
— Неужто девять оргазмов сподобил?
— А то и сподобил, — с гордостью произнес Серега, — а что ты удивляешься, у некоторых было и поболее этих самых оргазмов-то.
Посмотрев на Серегу с некоторым недоверием, Петруха все же допил первую кружку и, смачно икнув, принялся за вторую.
Отпив из второй, любопытный Петруха опять завопросничал:
— А что значит поболее?
— А то и значит, что у некоторых баб этих оргазмов было более десятка, — начиная злиться, проворчал Серега.
— Ну, ты гигант, — с ехидцей пропел Петруха.
Чувствовалось, что на старые дрожжи пивко возбудило его не на шутку.
— А ты, видать, мне не веришь, — возмутился Серега, — можешь зайти к Зойке и у нее спросить.
— Неужто и Зойку ты оприходовал, — удивился Петруха.
И тут Серега пожалел о том, что согласился с Петрухой на пивную.
Не дотронувшись до своей второй кружки, он встал из-за стола и, не попрощавшись, вышел на свежий воздух.
А Петруха, допив Серегино пиво, совсем расхрабрился. Мысль об оргазмах растормошила его чувства, а заплетающиеся ноги ступили на маршрут, связывающий пивную с Зойкиным домом.
Подойдя к двери Зойкиной квартиры, он с небольшой задержкой нажал на кнопку звонка и криво улыбнулся.
Через несколько секунд дверь отворилась, и перед ухмыляющимся Петрухой появилась худосочная Зойка:
— Чего приперся, — спросила она.
— Дык хочу с тобой перепихнуться, — расплывшись в улыбке, промямлил Петруха.
Услышав такое признание, Зойка покраснела, о чем-то задумалась, а потом произнесла:
— Подожди секунду, я только чайник выключу.
Зойка ушла на кухню, а послушный, но возбужденный Петруха остался ждать у двери, предвкушая наступление утех. В его голове рисовались эротические фантазии на тему оргазмов, блаженная улыбка не сходила с его лица.
Сошла она только тогда, когда твердая Зойкина рука опустила на его голову сковородку:
— Пошел вон, кобелина проклятый.
Второго предложения на уход Петрухе не понадобилось. Схватившись за голову, он скатился с лестницы и уже не думал ни о каких оргазмах. Заплетающиеся ноги повели его по обратному маршруту.