По белому безмолвию летит мой пассажирский.

Мелькает целомудрие нетоптаных снегов.

Скукожились без зелени березки – старожилы.

и только сосны с елями не вешают голов.

Деревни успокоились под белым покрывалом.

Избушки трехоконные не светятся огнем.

Дымок из труб не веется приятным зазывалой.

Дворы пустые нежатся  под солнечным лучом.

От солнышка лучистого искрят поля без края.

Рулоны сеном сбитые спешат за горизонт.

Смотрю в окно вагонное, и сердце замирает.

И слышится в сознании весенний перезвон.