На новой сцене Мариинки

блистала страстная Кармен.

Я восхищался по-старинке,

как настоящий джентльмен.

Смотрел влюбленными глазами

на современный антураж.

И разбирался с голосами,

что долетали в бельэтаж.

Цыганка пела не по-русски,

а я нерусского не знал.

Смотрел на титры с милой грустью,

жалел, что оптику не взял.

Мне оставалось отдаваться

бессмертной музыке Бизе.

В абсурдность смерти не вдаваться,

надеждой скрашивать сюжет.