Не верю я, что в мире больше зла.

Не верю я, что чувства притупились.

Но почему-то нет в речах тепла,

и отношенья завистью забились.

Не верю я, что прячется любовь

за плотной ширмой пошлых пересудов.

Но почему-то байки про свекровь

не теребят общественный рассудок.

Не верю я, что память барахлит

лишь потому, что море информации.

Но почему тогда душа болит

от пустозвонства юных декламаций.

Не верю я, что запад победит,

что не прорвётся к нам микроб растленья,

но почему-то тлеет, не горит

огонь добра и благостного рвенья.   

С открытым сердцем я иду к родному лесу.

Глотаю с жадностью воздушный эликсир.

И снова чувствую себя шальным повесой.

И снова видится в сознании чудный мир.

В котором нет ни потрясений, ни корысти.

В котором радует счастливый звездопад.

И нет насилия творцов избитых истин.

И вместо свалок расцветает дивный сад.

Ну, как прекрасно это доброе общенье

с всё понимающей берёзовой листвой.

Невольно делишься  словами о прощении

с лесной красавицей, склонившись головой.

Любовь для счастья нам дана,

для ревности душевной.

Её стараньем создана

приятная волшебность.

Она излечивает боль

и мучает сомненьем.

О ней напрасно не глаголь,

не делай прегрешенья.

О ней тогда возможно петь,

когда чисты порывы.

Она не может просто тлеть

в объятиях игривых.

Ей уготовано парить

на крыльях нежной ласки.

Её способны озарить

лишь радужные краски.