Что ждёт меня за ширмой преисподней –

цветенье кущ иль яростный огонь?

Стою пред богом в порванном исподнем

и не спешу решиться  на поклон.

Меня манит покоем чисто поле

и я иду на исповедь к нему.

Несу тоску, кричащую от боли

и непокой, известный одному.

Лечу хандру травою терпеливой,

росой смываю скорбную печаль.

Вбираю трели птичек говорливых

и обещаю сызнова начать.

Я буду жить, пока кричит кукушка,

пока не смолкнет жизненный отсчёт.

Тогда найду свою земную кущу

и книгу лет закрою на учёт.

Эликсиром счастья напоила.

Круговой заботой обняла.

А за это верности вкусила

и мою надёжность приняла.

Нас не пересилит непогода

и года не смогут разлучить.

Наш покой накрыт семейным сводом.

Он надеждой выстрадан и чист.

Ждут нас неизведанные дали,

только верю, будет там любовь.

Мы об этом много лет мечтали,

а сегодня это наша новь.

С упорством нудного глупца

поверх голов взираем.

Обнять уставшего отца

порою забываем.

И не для ближнего живём,

лаская виртуальность.

В три горла жрём и сладко пьём,

не чувствуя реальность.

Уходит в прошлое добро

под звуки нетерпенья.

А зло дудит в победный рог,

звучит блатное пенье.

Трещит по швам семейный быт,

мораль стремится в бездну.

Свободно хочется любить

бесцельно, безвозмездно.

И в обсуждении пошлых тем  

кивается на Запад.

Но из клоаки потных тел

идёт зловонный запах.