Мы другие читали книжки

и другое смотрели кино.

Набивали другие шишки,

распивали не то вино.

Мы тогда о другом мечтали,

без сомненья к другому шли.

Безрассудность понять пытались,

но обман принять не могли.

Мы терпеньем себя пытали,

выбирая нелегкий путь.

И сильней в одночасье стали,

отказавшись с него свернуть.

О людях, сгорбленных печалью,

душа пронзительно кричит.

Ее с любовью повенчали,

и потому она болит.

И потому она трясется

над каждой маленькой бедой.

И не всегда ей удается

быть безмятежно озорной.

Душа без слов обиду чует,

спешит смягчить ее каприз.

От одиночества врачует

и уменьшает  горечь тризн.

Она излечивает раны,

что продолжают донимать.

Ее ретивое старанье

мне в одночасье не унять.

Какая прелесть это лето.

Все как в божественной стране.

Жарища днем у нас, не где-то,

а ночью дождик не во сне.

С утра сияет куполами

дождем умытый Петербург.

И под сведенными мостами

Нева наращивает спурт.

В ее волнах резвится солнце,

пуская зайчиков в гранит.

Ласкает воздух невесомый

холодный блеск гранитных плит.

Манит чугунною оградой

раскрывший зелень Летний сад.

В глазах людей читаю радость

и сам теплу безмерно рад.