Под ногами золото рассыпано.

Закрома  у осени полны.

И страдает в образе задрипанном

старый клен по прелестям весны.

 

Не к лицу слоняться в оголении

на виду заплаканных берез.

Лучше быть в зеленом оперении

и встречать с достоинством мороз.

 

Но судьбой такое не предписано

на просторах питерской земли.

Часть одежды осенью описана,

остальное  ветры унесли.

 

И грызет, родимого, стеснение,

и болит кленовая душа.

Долго ждать весеннего цветения,

чтоб свободой вволю подышать.

 

В деревне под названием Петровка

родился мальчик в лоне сентября.

Его тогда, за сомкнутые бровки,

и нарекли в честь дедушки Петра.

 

Не по часам он рос, а по минутам

и в первый год ножонками пошел.

Тянулся вверх не тополем согнутым,

а кленом дерзким в детство перешел.

 

Гонялся в степь с ватагой деревенской,

в пруду ловил отменных карасей.

Своим стараньем в деле был известен

и верным другом звался у друзей.

 

Они гурьбой в заснеженную вьюгу

за десять верст ходили за мечтой.

И школьный класс, как преданного друга,

его пускал с надеждой на постой.

 

А на дому скотина и покосы

и ноги жжет колючая стерня.

Он терпит все и помощи не просит.

Так поступает вся его родня.

 

Идут года, взрослеет наш Петруха.

Пожар любви захватывает дух.

Девичий смех ему ласкает ухо

и беспокоит сердце частый стук.

 

Не удалось любовью насладиться,

вдруг прозвучал воинственный приказ.

В солдатском ритме юность стала биться.

И стал не лишним друг-противогаз.

 

Мешали сну тревоги и ученья.

Съедало потом плотное х.б.

Но предки ждали честного служенья,

и он почтенье жаловал судьбе…

 

…А были те, кто щедро откупился

и колесил по местным кабакам.

Любить Отчизну вовсе не стремился

и в рот смотрел заморским чужакам…

 

Но не о них в поэме говорится

и потому продолжу свой рассказ.

Петру то утро долго будет сниться,

когда с сиреной прозвучал приказ.

 

Был поднят взвод его не для ученья.

Петр вместе с ним вступил в жестокий бой.

И нет врагу пощады и прощенья,

Петр прикрывал покой людей собой.

 

И лишь на миг тень страха промелькнула,

а там опять огонь передовой.

Его сразила вражеская пуля.

Погиб Петруха – парень золотой…

 

…Стоят на взгорке плачущие люди.

У ног скорбящих скромный обелиск.

Твоя деревня подвиг не забудет,

и ты, читатель, скорбью поделись.

 

В сирийском небе сбиты наши парни

по воле подлой хитрости еврейской.

Они ушли бойцами в нашу память,

а где благие чувства европейцев?

 

А где союз борения с террором,

что на словах звучит, а не на деле?

Из пухлых уст выходит только троллинг,

который тесно вяжется с бездельем.

 

Простите нас, небесные герои.

Страна вовеки подвиг не забудет.

Уже идут войска победным строем.

За вашу смерть святая кара будет.