У каждого человека порой возникает желание вырваться из каменных джунглей и нырнуть в окруженный городскими многоэтажками зеленый оазис спокойствия и благодати. Не только нырнуть, но и пройтись по разветвленным его аллеям, не думая о превратностях судьбы, а лишь вдыхая ароматы богом данной нам зелени и наслаждаясь красотами, дарованными природой.                                                      Об одной из таких прогулок и чувствах, охвативших меня во время ее, я и хочу рассказать дорогому читателю.                           Первое, что пришло мне в голову при посещении парка – это благодарность тем людям, которые отстояли перед застройщиками этот прекрасный уголок.                                             Я тут же забыл о высокомерности зданий, взиравших на парк своими оконными глазницами, о машинных выбросах, оставшихся где-то позади, о суетности существования, которое постоянно навязывается нам жизнью.                                                                                                    Глотнув полной грудью чудесного воздуха, я медленно двинулся по одной из аллей, пытаясь самым внимательным образом понаблюдать за природой.                                               Вот стайка юных берез, перешептывающаяся еще не пожелтевшей листвой. Я вряд ли разгадаю секреты, которыми они делятся друг с другом.                                                  А в отдалении стоит одинокая яблонька, посаженная здесь каким-то добрым человеком много-много лет тому назад. Несмотря на возраст, она до сих пор щедро делится своими красноватыми плодами. Осенней порой ей уже не хватает сил, чтобы удержать непослушные плоды на своих ветках. Именно поэтому ими усыпано все яблочное подножье. Вдоль аллеи протекает небольшой ручеек. Точней не протекает, а притаился и ждет дождевого нашествия. Вот уж тогда он зажурчит и понесется вдоль аллеи со всей прытью.                                                                                                А вот ухоженная тропинка, которая обходит бережно великовозрастный дуб, стоящий посередине. Сколько же лет этому могучему великану? Наверное, около сотни.                                                За великовозрастным дубом разместились дубы помоложе. Они щедро делятся с посетителями парка подкопченными на солнце желудями. Их видимо-невидимо наблюдается на дорожке. С каким озорством малыши разбрасывают их по сторонам, не забывая пополнять карманы самыми красивыми.                                                                                               А на другой стороне аллеи белоствольные березы переплелись ветвями с сосновыми лапами. Конец сентября, а листья у берез лишь чуть-чуть прихвачены желтизной. Такие разные деревья, а уживаются и, по всей видимости, даже дружат. Может быть, поэтому некоторые сосны разбрасывают на дорожки пожелтевшие иглы, которые, высыхая, ложатся под ноги своеобразным ковром.                                                                                                             Я упомянул о соснах, а где сосны, там белки. Вот уже одна из них нацелилась попрошайничать. И не боится ведь.                       У одного из посетителей нашлись орешки, и белка без промедления берет один из них прямо из его рук. Отбежав в сторону, она приступает к его быстрому поеданию. А вот другой орех она закапывает за одной из сосен, то есть, как рачительная хозяйка, делает запас на зиму. Напугавшись ребятни, белка быстро перемещается по стволу дерева на самую его вершину. Убегут малыши, и она снова спустится вниз.                                                                              А что это краснеет там впереди? Издалека видна алеющая крона. Так это же молодой клен. Интересно, у других кленов только нижние веточки покраснели, а это весь красный. Знать больше других он был обласкан солнечными лучами.                                                                      А за кленом несколько осин, глядя на него, пытаются покраснеть, но их листва упорно сопротивляется и не торопится краснеть. Время года пока здесь бессильно.

На осинах подвешены кормушки, которые охраняют бесстрашные сизари. Они уже успели подчистить кормушки и теперь ждут новых вложений. Самое интересное, что рядом с ними не видно вездесущих воробьев. Значит, они нашли места повкусней.                                  А вот и местный пруд, окруженный плакучими ивами. Как грациозно они опускают свои ветви к самой воде, по которой не менее грациозно плавают селезни и утки.  Конечно, куда грациозней здесь выглядели бы лебеди, но таковых не имеется, поэтому кормить будем уточек.  Между тем, солнышко начинает прятаться за верхушки деревьев, да и, глядя на уточек, аппетит не на шутку разыгрался. Пора покидать этот чудный уголок.                            Но, прогулявшись по нему, я зарядился благостной энергии, которой хватит мне на всю неделю. А по ее истечении я постараюсь снова сюда вернуться.

На одной из престижных международных выставок лежала на верхней полке бордовая шляпка из чешского велюра. Проходившие мимо посетители мало интересовали ее. Лишь иногда она посматривала на них сверху вниз и многозначительно вздыхала. Размещавшиеся на нижних полках шляпки чаще привлекали внимание посетителей. Они с вожделением брали шляпки с полок и, покрутив перед носом, примеряли их перед зеркалом.                                                         – Фу, как противно, когда тебя берут в руки какие-то воображалки, — думала велюровая шляпка и пыталась отвернуться от неприятного зрелища.                                                     Но шляпное любопытство пересиливало эту неприязнь. А куда денешься, если спрыгнуть самостоятельно с полки было невозможно.                                                                         Наконец, долгое лежание на полке ей изрядно надоело, и она начала проявлять ярко выраженное недовольство. А выражалось оно в том, что прямо на глазах она начинала все больше и больше бордоветь. В свою очередь эта самая бордовитость стала привлекать к шляпке внимание посетительниц. Некоторые из них брали бордовитую шляпку в руки и, посмотрев на ценник, тут же укладывали ее назад.                                                                                          Но одна из посетительниц не только взяла шляпку в ухоженные руки, но и, не глядя на ценник, примерила ее. Примерив шляпку, она воскликнула:                              — Положите ее в коробку, я, пожалуй, возьму это барахло.  Услышав это, велюровая шляпка чуть не поперхнулась. Так ее еще никто и никогда не называл.                                     Затаенная обида разместилась в ней непрошеной гостей.                           Несколько дней обиженная шляпка пролежала в той самой коробке без воздуха и света. Этого времени вполне хватило на то, чтобы поплакаться о неудавшейся судьбине. Но в один из дней хозяйка вытащила ее из коробки, примерила и, повертевшись у зеркала, вывела шляпку в люди. Вместе со шляпкой в эти самые люди вышла и поселившаяся в ней обида.                                                        Выйдя в люди, хозяйка, естественно, направилась на самую оживленную улицу, дабы показать свое приобретение наибольшему количеству встречных – поперечных. При этом она мило улыбалась и, чтобы внимание к шляпке не ослабевало, систематически придерживала ее пахнущими кремом руками.                         От этого запаха у шляпки кружилась голова, отчего обида на хозяйку не только не уменьшалась, но разрасталась с новой силой.                                                                              – Уж лучше бы ты меня оставила на выставочной полке, — бордовея, думала шляпка.                                                            А хозяйка тем временем зашла в ювелирный магазин, и от всего увиденного у нее голова пошла кругом. А когда у женщины голова идет кругом, она теряет рассудок и действует только по велению чувств.                                         Она так низко нагнулась к украшениям, что бедная шляпка свалилась с ее головы и покатилась за прилавок. Мало того, что она изрядно побилась о пропитанный лаком пол, но еще и пыли под прилавком достаточно нахлебалась. Смущенная продавщица, наконец-то, вынула ее из-под прилавка и передала хозяйке. Та взяла шляпку и, прежде чем надеть, с большой яростью ее потрясла. Разве могло понравиться шляпке такое отношение, конечно, нет.                                       Выйдя из ювелирного магазина, хозяйка направилась в сторону ресторана, где уже более часа ее ожидал молодой человек.                                                                                Шляпку хозяйка не стала сдавать в гардероб и вместе с ней проследовала к столику. Показав шляпку молодому человеку, она положила ее на свободное кресло и присела рядом.                                                                                      Началась задушевная беседа с многозначительным переглядыванием, тостами и сдержанным чавканьем, от которого у шляпки начало сводить велюровые поля:                                                      — Ишь ты, как любезничают, а на меня никакого внимания, — обиженно подумала она.                                                             А тут еще табачный дым, которого шляпка с детства не переносила.  Она в очередной раз хотела было возмутиться, но к столику подошел знакомый молодого человека и плюхнулся, не глядя, в кресло, на котором лежала разгневанная шляпка.                                                Ужасная боль пронзила все ее велюровое тело. Под костлявым задом знакомца она чуть не задохнулась. Хорошо, что знакомец тут же вскочил и освободил изрядно помятую шляпку.                                                           – Этого только не хватало, — возмутилась про себя шляпка. Но сильней обиделась на знакомца ее хозяйка. Вскочив с кресла, она замахала перед его носом холеными ручками и, не выбирая выражений, пустилась в долгую ругань. Молодой человек с большим трудом смог оторвать шляпкину хозяйку от знакомца. На что та еще больше обиделась и, схватив шляпку, удалилась из ресторана.        На улице она, как смогла, поправила шляпку, нахлобучила ее на голову и скрылась в вечерней мгле. Превозмогая боль от нахлобучивания, велюровая шляпка несколько оживилась. Но разместившаяся в ней обида продолжала настраивать ее против хозяйки.                                                      – Да, не повезло мне с хозяйкой, — подумала она.                  И тут сильный порыв ветра сорвал ее с хозяйкиной головы и потащил по сырому асфальту. О превратностях судьбы кувыркавшаяся в воздухе шляпка не смогла даже подумать, потому что оказалась в самом центре большущей лужи, развалившейся на асфальте. И все же  мысленно она успела отругать ветер и хозяйку, которая не удосужилась ее уберечь. Ей даже на ум не пришло желание поблагодарить хозяйку за то, что та, превозмогая брезгливость и не боясь замочить ножки, вытащила шляпку из лужи и бережно занесла ее домой. Думаю, что взаимопонимание между ними так и не случиться.