Сменила зимушку весна,
но ветер взбалмошный остался.
Весной – красой очаровался,
ему, бедняге, не до сна.
То закружит пред ней юлой,
то к платью снежному прижмется.
То воем в трубах отзовется,
как безобразник молодой.
Спасая иней на ветвях,
ему деревья бьют поклоны.
А он трясет их непреклонно
у всей округи на глазах.
Но краснощекая весна
его затей не замечает.
Она улыбку излучает
восходу солнечного дня.
На качелях я качаюсь
и на мамочку смотрю.
Но высоко не взлетаю,
так как мамочку люблю.
Только мамочка на свете
всех милее для меня.
От нее вкусней конфеты
и цветней картинки дня.
У нее светлей улыбка
и заботливей глаза.
Для нее я самый близкий,
даже если егоза.
Даже если непослушен
или очень говорлив.
Все равно ты самый лучший –
моя мама говорит.
Я бы с мамой покачался,
но качели для детей.
Вот минутку покачаюсь
и прижмусь щеками к ней.
Я вспоминаю мир, заполненный зверями.
Меня не утруждал их низкий интеллект.
Они росли в ладу с полями и лесами
и не плодили бед в течении многих лет.
Их встроенный инстинкт не рвал меня на части,
а жажда выживать не жгла леса огнем.
В спокойствии моем была их доля счастья.
И не было тогда намека на содом.
Но полчища пришли с высоким интеллектом.
Внедрились мне в нутро, загадили фасад.
И стали для меня красоты неба клеткой,
и превратилась жизнь в военный маскарад.
И топчут сапоги мою земную гордость,
и с рвением крушат мою земную плоть.
От их преступных дел камнями плачут горы.
Их ненависть и злость не сбыть, не побороть.
Смотрю на этот мир, и сердце замирает.
Оплакиваю жертв водой из родников.
И вспоминаю дни, когда была я раем
для мамонтов и львов, для вепрей и волков.
© 2024 -
|