В поле одуванчики греются на солнышке,

так как злато солнышко вышло из-под бревнышка.

Греются и радуют солнечной палитрою.

Поле улыбается, золотом залитое.

На ночь одуванчики сонно закрываются

и в прохладной темени дружно высыпаются.

Солнышко появится, снова раскрываются.

Смотрят в небо синее, скромно наслаждаются.

А нагреет травушку солнышко лучистое,

Станут одуванчики белыми, пушистыми.

Белы парашютики разлетятся по ветру.

И земные просеки солнышком заполнятся.

Мокнет детская площадка,

нет веселой детворы.

Стынет мокрая лошадка,

ей сейчас не до игры.

Дождь сменяет крупным градом.

Слышен громкий перестук.

Унесло с площадки радость,

стало грустным все вокруг.

И скучают у окошек

озорные малыши.

Им бы солнышка в лукошко,

да безветренной тиши.

Но стучит июньским градом

непогода в их дома.

Хорошо, что мамы рядом

в непростые времена.

Я орешки берегу, я за белочкой бегу.

Ну, а белка от меня скачет, словно от огня.

Я кричу ей — подожди, а она глазком следит.

И бежит скорей к сосне, как за ней угнаться мне?

Я от гонки запыхался, отдохнул,  с умом собрался.

Возле сосенки присел, белке песенку пропел.

На проказницу взглянул, ей орешек протянул.

Белка с сосенки спустилась и орешек прихватила.

Отбежала за сосну, съела порцию одну.

Посидев невдалеке, вновь пришла к моей руке.

Взяв орех, к сосне вернулась, от прохожих отвернулась,

Прикопала под сосной, не советуясь со мной.

Я обиделся на белку, вредность вырвалась из тела.

Только мама мне сказала – белке нужно очень мало.

Остальное белка спрячет, это место обозначит,

А потом к нему вернется и орешков нагрызется.

Вредность я тогда прибрал и орешков белке дал.