Лимит на слезы иссякает,
а жертвы множат без лимита.
Год високосный продлевает
потуги смертного гамбита.

Он любит жертвоприношенья.
Он видит в них источник силы.
Ему не свойственны прощенья,
он ставит фишку на насилье.

Он гложет жертвы без аншлага,
бросает их с небесной сини.
И тень приспущенного флага
лежит над плачущей Россией.

До елки новогодней
осталось десять дней.
Досадно от погоды,
обидно за людей.

Раскисла под ногами
промокшая зима,
куражатся над нами
иль серость, или тьма.

Расставленные елки
надеются на снег,
ощерили иголки,
а снега нет и нет.

Пойду-ка к Дед Морозу,
попью-ка с ним чайку.
Возьму с собою прозу,
на рифму намекну.

Поэзией расслаблю
владыку снежных бурь.
Спасет он нас от хляби,
украсит нам судьбу.

Голос твой журчит над лугом,
рвется в небосвод.
Стала ты мне милым другом
без никчемных квот.

И дарю я безвозмездно
уж не первый год
счастье, давшее надежду,
и желаний свод.

А за это получаю
нежную любовь,
и души в тебе не чаю,
вот такая новь.