Гроза притулилась на невских просторах.
Прощупали твердь грозовые раскаты.
Притихли на время ветров разговоры.
И молнии вскрыли никчемность заката.
Слились в канонаду вечерние громы.
Наполнился воздух машинным визжаньем.
И, словно букашки, в пространстве огромном
спешат пешеходы в объятия зданий.
А небо бросает каленые стрелы.
И видится дикость в погодном рычании.
Погода резвится, ей так захотелось.
Но дождь бьется в окна совсем не случайно.
Читаю внучке я рассказ,
присев на стул у изголовья.
Так как читал его не раз,
то помню в нем любое слово.
Но я готов его читать,
ведь он надежней всех снотворных.
И внучке лучше засыпать
под текст, приятно говоренный.
И вот уже ее глаза
прикрыли длинные ресницы.
Рассказ я ей не досказал,
умчали в сон его страницы.
Толпа безудержна по сути,
глупее глупого она.
В ее рядах избыток жути,
в потере чувств ее вина.
Она криклива изначально
и безалаберно дика.
Вселенский гнев — ее начальник,
а гнев – коварная рука.
Ее питает беззаконье
и неприятье правоты.
Ее преследуют зловонье,
потоки крови и гробы.
Подумай, прежде, чем вливаться
в трясину взбалмошных кликуш.
Не лучше ль в памяти остаться
поводырем заблудших душ.
© 2024 -
|