Я понимаю, что бессмысленно гадать
За внешней ширмою моральные устои.
И с ликом ангела возможно предавать,
И в роли лидера быть жизненным отстоем.

Но есть такая категория людей
С оплывшей ряхою и хищными глазами,
И в них читается законченный злодей,
И их не скроешь никакими образами.

Они питаются куриной слепотой
И безразличием уставшего народа.
И их пускают на пожизненный постой
В обитель власти и дворцы иного рода.

Как хочется к груди прильнуть,
испить твоей любви.
Тебе на верность присягнуть,
и нежность уловить.

Но угасающий закат
глядит в мое окно.
Он, словно старый панибрат,
с разлукой заодно.

И мне не вырваться из пут
нахлынувшей тоски.
Она впилась, как злобный спрут,
и муки не легки.

Она грызет мое нутро
кричащей прозой чувств.
И строго требует оброк,
а я опять молчу.

Извини меня, апрель,
я поклонник марта
За веселую капель
и певучесть парка.

За навязчивость котов
и ворчливость кошек.
За сговорчивость ветров
и красивость ножек.

За зовущие глаза
питерских красавиц,
За желание сказать,
песнею прославить.

За волшебный перезвон
свадебных кортежей,
Что летит со всех сторон
и сознанье тешит.