Столп на Дворцовой, ангел на вершине.
Видна печаль в букетиках цветов.
Невинных жертв крылатая машина
взяла с собой в хранилище веков.

Скорбит страна, поникли петербуржцы,
мокра брусчатка площади от слез.
Не голосят лихие трубадуры,
притихший Зимний прикрывает лоск.

Людской поток безмолвен и печален,
но он сплочен единою бедой.
Вдруг в тишине рыданья зазвучали,
и взбудоражил звезды бабий вой.

И вместе с воем в небо устремились
частички душ рыдающих людей.
Мой милый ангел, сделай божью милость,
Пускай падет безжалостный злодей.

Мой Петербург, а, значит, и меня,
два ангела без устали хранят.
Один хранит, величием маня,
второй крылами пробует обнять.

И под одним звонят колокола,
благословляя праведность времен,
а под вторым победные дела,
к которым он и ныне устремлен.

Меня влекут и первый, и второй.
Я вижу в них истории полет.
И каждый ангел – друг мой дорогой,
и мой надежный, жизненный оплот.

Со мной в квартире Джо Дассен
и милый человек.
Идет тепло от светлых стен,
в душе играет свет.

С певцом делю свою печаль,
и грусть свою делю
И робко пробую начать
общение с «люблю».

Но Джо выводит Nostalgie
на собственный манер
И входит в дом былая жизнь
с наличием химер.

И мой полночный монолог
не выплыл с глубины.
Его услышал только бог
в созвездии тишины.