Жил себе Петр в своем Запедрищевске и горя не знал, но сманил его черт с насиженного места. Точнее, не черт, а приехавший к соседу Алехе дальний родственник. Внешний вид родственника особого доверия не вызывал в силу одутловатости его лица. И одутловатость эта была не следствием какой-либо болезни или витаминной насыщенности, а по причине вчерашнего злоупотребления спиртосодержащим.
Этот вид заставил Петра немного насторожиться, но задушевная речь родственника, да за бутылкой не какой-нибудь местной косорыловки, а настоящего шотландского виски, произвела на Петра неизгладимое впечатление, и он как-то сразу расслабился. Нет, расслабился он, конечно, не сразу, а только после третьей порции.
Скажу по секрету, что в настоящности виски я бы посомневался, но при сем не присутствовал и за руку не ловил.
Итак, за столом сидела уже подвыпившая троица и рассуждала о превратностях судьбы.
— Да, — гундосил Алеха, — завидую я тебе, Михаил. Живешь ты в столице, как у Христа за пазухой.
— Не просто в столице, а в северной столице, — поправил его Михаил.
— Да один хер, все равно столица, — пробубнил Алеха, — лучше расскажи-ка нам, а чем ты занимаешься в этой самой северной.
Михаил, по праву хозяина привезенного виски, разлил по стаканам и предложил:
— А давайте сначала выпьем за красивую жизнь.
Алеха с Петром переглянулись, но перечить не стали – за красивую жизнь, так за красивую жизнь.
— Вот теперь можно и рассказать, — опустошив стакан, сказал Михаил и начал свое повествование:
— Живу я в Питере совсем неплохо, даже можно сказать, хорошо. Про таких, как я говорят, что они сыром в масле катаются. Я, можно сказать, сам себе хозяин, захотел, на работу пошел, захотел, к бабе завалился.
— Это что же за работа такая, — удивился Алеха.
— А вот раскрывать всех особенностей моей работы я тебе не обязан, — повысил голос Михаил, — это, можно сказать, производственная тайна.
— Видал, Петр, производственная тайна, — подмигнул Алеха Петру.
На что Петр мотнул своей нестриженой головой.
Михаил налил по второй, и наша троица дружно опустошила стаканы.
— Кое-что я вам, конечно, скажу, но только между нами, — продолжил разговор Михаил.
В знак согласия Алеха с Петром кивнули головами и распустили свои локаторы.
— Есть у нас в центре солидный офис, в котором мы, можно сказать, принимаем наших клиентов. Иногда, если этого требуют обстоятельства, мы сами их навещаем. Культурно с ними разговариваем и приходим к консен…- на этом слове Михаил споткнулся, — ну, в общем, к согласию. Работа не пыльная, но прибыльная.
Алеха с Петром прикрыли ранее открытые рты, немного помолчали, а затем Петр задал свой вопрос:
— И что тут секретного?
— А то и секретно, что клиентов я, можно сказать, раскрывать не могу, — разгорячился Михаил и, не дожидаясь следующего вопроса, налил по третьей.
Присутствующие выпили по третьей, немного закусили, и Алеха произнес:
— Что-то от заморского питья ни в жопе, ни в голове. Давайте-ка лучше нашенскую.
Сказав это, он достал из холодильника бутылку местной водки и поставил ее на стол.
Порция местной водки развязала мужицкие языки и ударила по темечкам. Причем, мужицкие языки не столько развязались, сколько начали заплетаться.
— Да у меня знаете, сколько клиентов, — расхрабрившись, продолжил Михаил, — не один десяток. И все отстегивают мне по полной.
— А за что это они тебе от.. отстегивают, — икая, спросил Алеха.
— А за то, что они, можно сказать, вот где у меня, — говоря это, Михаил повертел перед Алехиным носом своим кулаком.
А так, как кулак до сих пор является весомым аргументом, то Алеха с Петром поверили Михаилу на слово.
— Так что, братва, в Питере жить можно, — подытожил Михаил.
Не буду пересказывать остальных прелестей столичной жизни, о которых поведал запедрищевцам Михаил, но они произвели на них неизгладимое впечатление.
По праву хозяина Алеха разлил по стаканам и предложил:
— А давайте выпьем на посошок за то, чтоб хотелось и моглось.
Ну, кто ж от такого тоста откажется. Хором выпили и хором закусили.
После задушевной беседы Петр долго не мог уснуть. Перед его глазами вставали многоэтажные здания, в которых располагались солидные офисы. Возле этих зданий суетились солидные люди, и кучковались дорогие автомобили. А ночью ему приснилась белокурая Жази, которая манила его своими прелестями. Именно эта белокурая бестия сподвигла Петра на окончательное решение.
Утром он зашел в магазин, взял бутылку водки и завалился к Алехе.
Михаил еще нежился в видавшем виды постельном белье, а Алеха жарил на кухне картошку.
Поставив купленную бутылку на стол, Петр произнес:
— Пора водку пьянствовать, а вы еще прохлаждаетесь.
Увидев бутылку, Михаил вскочил с дивана и направился в туалет.
Через несколько минут наша троица уже закусывала первый стопарь жареной картошкой с квашеной капустой.
А под стопаря и поговорить не грех.
— Слушай, Михаил, уж больно красочно ты вчера о столичной жизни рассказывал, — начал Петр, — так и хочется ее испробовать.
Михаил сделал вид, что не расслышал данное высказывание и предложил:
— А налей-ка ты, Алеха, по второй, а то что-то в горле запершило.
Алеху на разлив долго уговаривать не пришлось, стопки в момент наполнились местной косорыловкой.
А там опять бульк, чавк; чавк, чавк.
Правда, продолжая закусывать, Петр не оставлял желания разговорить Михаила:
— Слышь, Михаил, возьми меня с собой в эту самую столицу.
— А чего это ты там забыл, — прикинувшись лузером, спросил Михаил.
— Да, ничего я там не забыл, но хочется попытать счастья, — ответил Петр.
— А что, здесь не фартит?
— Да, причем здесь фартит – не фартит, — возмутился Петр, — просто красивой жизни хочется, а здесь одна хрень.
— А ты думаешь, там для всех сахар, — продолжал упираться Михаил, — там тоже корячиться надо.
— Знаешь, корячиться я не боюсь, лишь бы было за что, — повысил голос Петр.
— Михаил, а, может, возьмешь с собой Петьку, — вступил в разговор Алеха.
— Да я бы взял, но видишь, какой он горячий. Наломает дров, а мне отвечай.
— А чего это я наломаю, — еще больше возмутился Петр.
— Будь спок, я Петьку с малых лет знаю, — поддержал его Алеха, — он не подведет.
— Ну, если ты гарантируешь, тогда возьму его с собой, — и, обращаясь к Петру, — завтра я уезжаю, так что готовься.
— Тогда за это и выпьем, — предложил Алеха, разливая содержимое бутылки.
Так начинала сбываться зародившаяся мечта одного из запедрищенцев.
Попрощавшись с друзьями, Петр пошел собираться к отъезду.

А через день он вместе с Михаилом прибыл в стольный град Санкт-Петербург.
Голова потрескивала от выпитого в дороге спиртного, но выход на площадь Восстания ошеломил Петра.
— Это ж надо, какая красотища, — подумал он и раззявил рот.
Но Михаил не дал ему налюбоваться по полной:
— Успеешь еще с Питером познакомиться, а сейчас в метро.
На метро они добрались до района, где Михаил снимал однокомнатную квартиру. Обстановка квартиры немного разочаровала Петра, но приятное возбуждение все же пересилило данное разочарование.
— И давно ты здесь живешь, — спросил он.
— Недавно, — сердито ответил Михаил, — раньше я на другой квартире жил.
— А почему переехал, — задал новый вопрос Петр.
— Много будешь знать, скоро свихнешься, — еще сердитее произнес Михаил.
От таких слов приятность стала покидать возбуждение, и на смену ей начала подселяться растерянность.
— Да, — подумал Петр, — а как красиво рассказывал.
Но вслух ничего не сказал.
Даже не предложив ему чаю, Михаил плюхнулся на диван и сказал:
— Возьми в шкафу матрац с постельным бельем и постели себе на полу. Завтра рано вставать.
Петр так и сделал, но сразу ложиться не стал. Пройдя на кухню, он вскипятил чайник, нашел початую пачку заварки и, не спеша, попил чаю.
Неугомонная растерянность все больше терроризировала его, но он пытался ее заглушить мыслями о завтрашней встрече с Михаиловым шефом. Только под утро он смог провалиться в глубокий сон, из которого его вывел Михаил:
— Вставай, храпунец, на работу пора.
Наскоро перекусив, они поехали к Михаилу на работу, но шефа на месте не оказалось.
— Ну, что, — обратился к Петру Михаил, — хочешь, по городу прошвырнись, хочешь, со мной потусуйся.
Петр ненадолго задумался, потом произнес:
— По городу я еще не готов, вот если с тобой.
— Тогда побудь здесь, а я пойду к бригадиру.
Через несколько минут Михаил вернулся и сообщил о том, что его бригада срочно выезжает на задание.
На задание, так на задание. Вместе с другими членами бригады Петр запрыгнул в микроавтобус, и машина помчалась по питерским улицам. Через тридцать минут микроавтобус остановился возле двухэтажного здания, над входной дверью которого красовался рекламный баннер. На баннере было крупно написано название компании – Похоронка и, шрифтом помельче, слоган «Все там будем». Судя по названию, компания занималась чисто похоронными услугами.
И, конечно же, Петр не знал, что похоронный бизнес до сих пор еще не поделен между конкурирующими фирмами, и за кладбищенские объекты в городе разыгралась нешуточная междоусобная война.
Одним из участников данной войны и была компания Похоронка – основной конкурент фирмы, в которой работал Михаил.
Прямой целью сегодняшнего визита в данную компанию было последнее предупреждение, после которого должен был последовать вооруженный наезд. Хозяева компании были не довольны целью данного визита, поэтому, после крикливого возмущения, пошли в рукопашную, во время которой досталось и Петру. С разбитым носом и солидным бланшем под левым глазом Петр выскочил на улицу, но микроавтобус с Михаилом и его подельниками уже уехал от офиса конкурентов.
За Петром выскочил один из сотрудников компании и, пригрозив тому пистолетом, прорычал:
— Если еще раз увижу, замочу.
Петр пригнулся и пустился что есть мочи бежать. Пробежав метро двести, он оглянулся и, убедившись, что за ним никто не бежит, сбавил темп.
Увидев забегаловку, он вошел в нее и заказал себе двести грамм водки и кружку пива. Только сочетание этих двух компонентов могло избавить Петра от захватившего его стресса.
— Ничего себе работенка, — подумал он, немного успокоившись, — на хрен мне такая работа. В это время к нему подошел какой-то забулдыга и, сев за столик, представился:
– Сергей Петрович собственной персоной.
Петр посмотрел на забулдыгу и нервно спросил:
— Чего надо?
— Я вижу у тебя неприятности, поэтому хочу поддержать, — заявил забулдыга.
— А я не нуждаюсь ни в какой поддержке, — быстро допив водку, произнес Петр.
— Это тебе только кажется, что не нуждаешься, — сказал забулдыга, — с таким синяком человек даже очень нуждается в поддержке.
Петр понял, что от домогания забулдыги просто так не избавиться, поэтому допил пиво и покинул забегаловку.
— Нет, — подумал он, выйдя на улицу, — питерская жизнь мне не по нутру. В моем Запедрищевске как-то спокойней. А тут того и гляди зашибут.
Подумав так, он поспешил на вокзал, чтобы уехать из стольного града к себе в Запедрищевск. Отъезжая от Петербурга, он навсегда выбросил из головы желание окунуться в столь привлекательную стольную жизнь.