Скоростной лифт желаний
мчит меня на голгофу.
Я, как загнанный странник,
брежу вестью благою.

И вскрывается злоба
в озверевшей когорте.
Богом данное слово
застревает в аорте.

Обращение к миру
безвозвратно умолкло.
Я глотаю просвиру
во спасение мертвых.

И все-таки жить хорошо
под сенью великой России.
Весенний березовый сок
питает неведомой силой.

А летом питают поля
цветением будущей жатвы.
Добром колосится земля,
к ней хочется грудью прижаться.

И осень спешит удивить,
украсив леса позолотой.
Она призывает любить
и делает жизнь беззаботной.

Зима предлагает взаймы
перину из белого снега.
И в думы является мысль
о том, как божественна нежность.

О том, что березовый сок
питает неведомой силой,
О том, что мне жить хорошо
под сенью России великой.

Глаза, молящие о чем-то,
такие милые глаза.
Ты ими хочешь показать
абсурдность прежнего просчета.

Ты ими хочешь утолить
забвенья тлеющую жажду.
Любовь, пришедшую однажды,
надеждой хочешь оживить.

Но вряд ли будет та любовь
дарить вчерашнюю взаимность.
И малой доли альтруизма
делить с тобою не готов.