Под окном моим помойка
как обменный пункт.
Кто-то щедрый бросил мойку,
а другой умкнул.

Кто-то выбросил с клопами
плюшевый диван,
А другой клопов оставил,
а диван забрал.

Раскуроченная стенка
долго не ждала.
Сам физрук на переменке
стенку разобрал.

В одночасье приоделся
на помойке бомж.
И его приятель смелый
приоделся то ж.

Рассказала бы о многом
старая кровать,
Но старьевщик без подмоги
не сумел забрать.

В общем, нужная помойка
разделяет всех
на людей, кто что-то может
и на неумех,
на людей, кто скуп до дури
и кто щедр с лихвой.
Оказаться в данной шкуре
может не любой.

Я порой бросаю дело
И стремглав лечу на Невский,
Там ловлю мгновенья прозы
И стихи с названьем «жизнь».

В такт шагам стрекочет рифма,
И приходит озаренье.
Без намека на признанье
Я стихами говорю.

Но никто меня не слышит,
Уши заняты беруши.
Ну и пусть, такое горе
Как-нибудь переживу.

И опять приду на Невский,
Нахлебаюсь озареньем,
Буду ямбом и хореем
Славный Питер воспевать.

Ужель на Питер навалилась
дождливой осени пора?
Ужель досрочно удалилась
дождем омытая жара?
Ужель доныне щедрый август
растратил солнечные дни
И, не скрывая своенравность,
прикрыл мне солнечный родник?
Зануда-дождь стучит в сознанье,
озвучив робкую печаль.
Надежда просится в изгнанье,
и мне ее, конечно, жаль.
Ты не хвались дождями, август,
наступят ясные деньки,
И я иным тебе представлюсь,
хандрить с тобой мне не с руки.