В голове только секс и шмотки,
Да вальтов разномастных колода.
Ты не ищешь в общении брода,
Похваляясь душой обормотки.

А в глазах колобродит зелень
После каждой бредовой пирушки.
Чем ты лучше простой побирушки,
Только тем, что в распущенном теле.

Только тем, что длиннее ноги
И открытей, податливей груди.
Да таких даже бог не осудит,
Потому что с лицом недотроги.

Но не век красотой швыряться,
Потускнеет прокуренный образ.
Отразится хмельная виновность
Перед тем, как с надеждой расстаться.

Война развела по разным окопам
Друзей из детства, отца и сына,
Накрыла позиции шрапнелью скорби,
Вложила в разум безумство силы.

Юнцы смешались группами крови,
Земля покрылась пушечным мясом.
У прибыль делящих другие роли —
Быть кукловодом для серой массы.

И запад спешит порешить с востоком,
Готов пойти на любые жертвы.
Им каждая жертва – бальзам восторгов,
Шакалий пир над чужою смертью.

Солнце, воздух и вода –

От простуды ни следа.

Окунись в студеной речке,

А потом в тепло, на печку.

А в субботний вечер банька,

Банька – это вам не ванна.

Теплым веничком по телу,

Чтоб головка не болела.

Голышом к студеной речке,

А потом в парной местечко.

Так, пожалуй, шесть разков,

Скинешь этак сто оков.

А с холодненьким пивком

Жизнь сладка, что хлеб с медком.

Зарядись на всю неделю,

Чтобы хворь не одолела.