Дурила
Очередная встреча наших автомобилистов состоялась в гараже у Андрея Тюлькина. И поводом  для данной встречи был перевод транспортных средств на  зимнюю резину. Машины переобуты,теперь можно и посидеть.                                                                                                             А почему собрались у Тюлькина, спросите вы? Да потому что перед сменой колес  тот проявил свои лучшие качества снабженца и помог достать шипованую резину по вкусной цене. Именно так выразился малый бизнесмен Эдуард Потехин.                                               Конечно, сам Андрей в накладе тоже не остался, но это по справедливости.                                        После наполнения стаканов первым  решил высказаться Пафнутий Мочалов.   Повернувшись к Тюлькину, он произнес:                                                                                                — Выручил ты нас, Андрюха, за что тебе большое спасибо, — и, обратившись  к собравшимся, предложил, — а выпьем-ка мы за нашего снабженца.                                         Все, конечно, поддержали Пафнутия и дружно опрокинули по стопарю. После смачного выдоха пошли в ход селедочка и припасенные соленья. Пупыристые огурчики соседствовали с красными помидорками, а маринованные грибки, принесенные Палычем, так и напрашивались на  вилки собравшихся.                                                                                 А между  первой и второй перерывчик небольшой.                                                                             — Предлагаю выпить за большое дело, которое мы провернули, — не переставая чавкать, произнес активный участник коммунистических митингов Всеволод Бычаркин, — колеса сменить — не пару пальцев об асфальт. За колеса, товарищи.                                                                                   И этот тост все дружно поддержали, ибо мысль о смене колес будоражила умы собравшихся не одну неделю. Каждый раз, выезжая на заснеженную дорогу, любой водитель начинает вспоминать о смене колес, но не всегда руки сразу доходят до этой самой смены. А тут свершилось, и с плеч долой.                                                                            Закусим-ка  все это огурчиком, да подцепим на вилочку масленка. Благодать, да и только. И тут язык Тимохи Трепалова развязался, и он отрыгнул:                                                                       — Слыхали, мужики, какой-то дурила из Вологды нашел на дороге мешки с деньгами и отвез их в милицию.                                                                                                                 Большинство из собравшихся, конечно,  слышало эту новость, но обсуждать ее до сих пор как-то не приходилось.                                                                                                                                  — И сколько же денег нашел этот дурила? — спросил майор в отставке Иван Чубатый.                           — Да больше трех миллионов, — ответил Тимоха.                                                                          — Больше трех миллионов, — удивился глуховатый Артем Палыч. Видно новость о потерянных деньгах прошла мимо него.                                                                                                        — Да, Палыч, далек ты от житейской действительности, — хихикнул Тимоха, — видать телевизор не смотришь, в интернете не шаришься.                                                                             — На кой черт мне ваш ин… интренет, — возмутился Палыч, — уткнуться гляделками в …  в этот самый экран и соловеют от всякой ерунды. У меня внука за уши не оттащить от  этой самой игрушки. Да что внук, по вечерам и сын норовит в этот самый ин…, фу ты черт, запакастили язык какой-то тарабарщиной.                                                                                         — Успокойся ты, Палыч, — похлопал его по плечу Эдуард Потехин, — прогресс все равно не остановишь.                                                                                                                                             — Больно нужно мне его останавливать, — пробурчал Палыч, — скоро общаться друг с другом будете только через технику.                                                                                                             — Палыч, ты не прав, — решил перевести разговор в шутку Тюлькин, — пока в мире существует водочка, реального общения ничто не заменит.                                                                    — Вот это верно, — поддержал Тюлькина Иван, — а не выпить ли нам по третьей?                         Сказано — сделано. Третья пролетела также смачно, как и первые две.                                      После закусона разговор продолжился на повышенных тонах и с большим темпераментом.                                                                                                                                — Так что ты там, Тимоха, говорил о деньгах-то? — переспросил Пафнутий.                                                — А то и говорил, что вологодский дурила нашел мешки с деньгами и отвез их в милицию,  — напомнил Тимоха.                                                                                                                                — А ты бы Тимоха эти деньги себе прикарманил, — предположил Всеволод.                                           — Может быть, и прикарманил бы, — повысил голос Тимоха, — миллиончик-другой мне бы сейчас ой, как пригодился.                                                                                                                            — А что бы ты делал-то с этими миллиончиками? — спросил Эдуард.                                                — Да уж нашел бы, куда их девать, —  твердо ответил Тимоха, — машину, например, нужно менять. Квартиру сыну тоже хотелось бы купить, а то живем двумя семьями.                                     — Я бы тоже нашел, как миллионами распорядиться, — поддержал Тимоху Эдуард Потехин.       — Ты бы, конечно, их в дело пустил, буржуй недобитый, — предположил Всеволод.               — И пустил бы, — повысил голос Эдуард.                                                                                                   — Да, не тому, значит,  миллиончики-то достались, — съязвил Пафнутий, — нет бы с друзьями поделиться, а Эдуард с Тимохой только о себе и думают.                                             — А ты, Пафнутий,  много с нами своими гонорарами делился? — спросил Иван.                                   — Так то ж гонорары за работу, а тут халявные деньги, — ответил Пафнутий.                                    — И то верно, — просморкавшись, поддержал разговор Палыч, — трудовые деньги нельзя сравнивать с халявными. Но если бы мне, например, Эдуард отстегнул от миллиона несколько сотенок, я бы век его помнил.                                                                                                  — А что бы ты делал с этими сотенками? — спросил Тимоха.                                                                     — Да уж нашел бы куда их девать, — сразу не найдя способов конкретного применения денег, уклончиво ответил Палыч.                                                                                                                           — Ты не юли, Палыч, а отвечай конкретно, куда бы дел эти самые сотни, — поддержал Тимоху Иван Чубатый.                                                                                                                           Тут Палыч надолго задумался, потом почесал затылок и серъезно сказал, — а купил бы на них своей старухе ажурное нижнее белье, а то она сроду такого не одевала.                              После такого признания мужики переглянулись, а остряк Тимоха, еле сдерживая смех,   выпалил, — а ты не боишься, что с таким бельем пустится твоя старуха во все тыжкие.                               Мужики рассмеялись, а Палыч, строго посмотрев на Тимоху, произнес, — моя старуха и в ажурном белье хвостом вилять не будет.                                                                                                   — Ты смотри, как уверен наш Палыч, — съязвил Пафнутий, — а вдруг не удержится.                            И тут Палыч аж подпрыгнул со скамейки, — ты это на что намекаешь, Пафнутий? Да моя Полина Сергеевна не чета некоторым, —   при этом он многозначительно посмотрел на   Эдуарда.                                                                                                                                              Эдуард хотел что-то возразить, но быстро передумал.                                                                         Над столом возникла гнетущая тишина, которую попытался разрядить Всеволод:                              —  а не хряпнуть ли нам по чарочке?                                                                                                                         — Хряпнуть, хряпнуть, — поддержали его мужики.
Выпив по очередной, мужики похрумкали огурчиками и подолжили начатый разговор.                  — Да на три мллиона можно развернуться, — мечтательно произнес Тюлькин.                         Пафнутию даже показалось, что мысленно тот уже раскидал эти три миллиона на какие-то приобретения:                                                                                                                                                   — Колись Тюлькин, куда бы ты эти миллионы потратил?                                                                           — А я б махнул за границу, да и пожил бы там в свое удовольствие, — уверенно прознес он.           — Ну и надолго бы тебя хватило? — спросил Эдуард.                                                                                 — Да годика на два и хватило бы, а там, глядишь, какая-нибудь миллионщица пригрела б.               — Ишь ты, куда замахнулся, — удивился Чубатый, — красивую перспектву расписываешь.                — А чего мелочиться-то, — выпятив грудь, воскликнул Тюлькин, — воровать,так миллионы, а  е… ехать, так к королеве.                                                                                                                            — А как же Нинка — жена твоя ненаглядная? — спросил Всеволод.                                                            — Ачто мне Нинка, — раздухарился Андрей, — да я за миллионы таких Нинок не один десяток оттрахаю.                                                                                                                                      Да, после очередного стакана Тюлькина понесло. Он вновь потянулся к бутылке, но не рассчитал и опрокинул ее на тарелку с соленьями.                                                                      Бдительный Бычаркин успел вовремя среагировать, и в соленья попала лишь маленькая толика спиртного.                                                                                                                                         — Этому больше не наливать, — предложил он, и начал разливать остатки водки по стаканам.                                                                                                                                                     Такая перспектива Тюлькину явно не понравилась, и он встал из-за стола:                                        — А ну налей,  диссидент недобитый.                                                                                                         И если б не сидевший рябом Эдуард, достал бы тюлькинский кулак до Севинового подбородка.                                                                                                                                               Посошок в этот раз получился скомканным и нервным.