Маслена неделя

Ох, ты, Масленица – мать,
Блинная неделя.
На губах сметанный смак
И блаженство в теле.

В понедельник у снохи
Потчуют блинами.
Без ста грамм блины сухи
И сыры местами.

А во вторник смаковал
Дочкино творенье.
Подливал зять – хитрован
Мне за одобренье.

Средь недели у сватьи
Блинчиков наелся.
Прочитал хвалебный стих,
Бражкой поднагрелся.

А в четверг попутал бес
И завел к соседке.
Помню блин, что к бабе лез
И под глаз отведал.

А на пятый маслен день
Принят был зазнобой.
Съел блины, и стало лень,
Справиться со сном бы.

Во субботу восхвалял
Тещино уменье.
Не заметил, как умял
Двадцать штук – не мене.

А в воскресный день жена
Вместе с поцелуем
Чарку выдала к блинам:
«Кушай всласть,  мой любый».

Так и жил бы, словно гость,
В благовонье блинном
Но настал Великий пост,
Кончилась малина.

Утро на Неве

Невы игривое теченье
хранит гранитная оправа.
Мостов чугунных ожерелья
глядятся в воду, словно Павы.
Играют солнечные блики
на крыльях  ангела на шпиле.
В его сияний град великий,
встает ухоженным и стильным.

И стражи верные на Стрелке
не спят Ростральные колонны.
С приходом дня не входит в реку
судов бесчисленных  колонна.
Нева резвится с  катерами,
над ней летают Метеоры.
Она, простившись с рыбаками,
сдает гостям свои просторы.

В гармонии речи иностранцев
с певучей трелью русской речи.
Дворцов искрящиеся стразы
влекут к речному побережью.
Влекут к красотам Петербурга,
к сердцам, по-питерски открытым.
Я рад встречать такое утро —
предвестник дружеских событий.

На площади Искусств

Зашел я в сквер на площади Искусств,

Сев на скамью,  в нирване задремал.

В стихах смешались ласточка и куст,

Толпа зевак и бравый генерал.

Ваял Роден нагую красоту,

Лилось шампань из пушечных стволов,

Храпели кони, чувствуя беду,

Общались люди жестами, без слов.

Котяра рыжий шастал по цепи

И строил глазки рыбке золотой,

А князь Гвидон  с Онегиным испил

Из знатной чарки бражки молодой.

Рычал на Ольгу хмурый Пугачев,

Салтан забрал в полон богатырей.

Скупой Гринев поигрывал в очко,

А Нулин граф в имении хирел.

Холодный пот покрыл мое чело,

Стряхнул я с плеч дремотную вуаль

И поспешил закончить эпилог,

Пока Поэт мне уши не надрал