Известно, что погода летом петербуржцев не балует, но как только выпадает теплый, солнечный день, так окрестные пляжи заполняются счастливыми бледнолицыми.
В очередной выходной я тоже решил погреть на солнце свои старые кости.
Новый пляж был оборудован несколькими волейбольными площадками. Стандартные кабинки для переодевания сиротливо ютились у дороги, видимо некому было их установить по своим местам
Предусмотрительный некто расставил на пляже несколько урн, которые в течение часа пропадали в огромных мусорных кучах и тогда неугомонный ветер, как шаловливый ребенок, футболил по пляжу алюминиевые банки из-под пива и колы. Наигравшись банками, он устремлял ввысь пустые целлофановые пакеты, которые, накувыркавшись в небе, медленно приземлялись на чьи-то головы или ноги.
Отдыхающие лениво поругивались, но не спешили покидать свои нагретые места.
Искупавшись в холодной воде, я развалился на махровом полотенце и стал с интересом наблюдать за отдыхающими.
Справа от меня щебетали четыре молоденьких девушки. Окающий говорок выдавал их провинциальное происхождение. Я прислушался и понял, что приехали они на берега Невы покорять питерские ВУЗы, что две из них уже сдали экзамены и ждали решения экзаменационной комиссии, а двум другим еще предстояло пройти собеседование.
Полежав на солнце, они попарно спускались к реке и, зайдя по щиколотку в воду, не спеша прогуливались вдоль берега.
Было приятно смотреть на их стройные, свежезагорелые тела, на их милые личики, еще не тронутые столичной вульгарностью.
Слева от меня разместились бледненькие мужчина и женщина. Мужчина, осушив банку пива, повернулся на бок и захрапел, а женщина с нескрываемым восхищением наблюдала за тремя парнями, которые перекидывали друг другу волейбольный мяч.
Играли они вполне профессионально. Мяч, порой, несколько минут не касался земли.
Их загорелые, мускулистые тела блестели от пота, но они продолжали мутузить мяч своими сильными руками.
За игрой, а точнее за игроками наблюдала не только бледная женщина. Три загорелых длинноногих красотки, попивая из банок какой-то коктейль, громко и эмоционально обсуждали как саму игру, так и симпатичных игроков.
По всей видимости, именно коктейль значительно усилил их голоса и прибавил эмоциональности в чувства. Они явно стремились привлечь к себе внимание играющих парней.
Невдалеке, в тенечке, под деревом я заметил бородатого мужчину лет пятидесяти. Он сидел на раскладном стульчике, читал какую-то книгу, или делал вид, что читает.
Слишком часто отрывался он от книги для того, чтобы внимательно осмотреть пляж, а точнее, загорающих там женщин.
Иногда взгляд его ненадолго задерживался на одной из них. Это был взгляд охотника, взгляд профессионального обольстителя женщин.
Чуть дальше вновь пришедшая компания установила мангал и, шумно переговариваясь, раскладывала на развернутой скатерти стандартный набор выпивки и закуски. Запах томимого на огне мяса щекотал ноздри лежащим рядом отдыхающим, вызывая у них обильное слюновыделение. А, как известно, обильное выделение слюны без возможности попробовать может спровоцировать непонятную раздражительность и даже агрессивность.
Такую агрессивность могло бы ослабить близлежащее кафе, но к нему выстроилась очередь не меньше той, что наблюдались в начале перестройки за спиртным и другими, так необходимыми человеку продуктами.
Перед глазами почему-то возникли картинки южного побережья с его суетливыми коробейниками, которые назойливо предлагали отдыхающим разнообразный ассортимент чего-нибудь съестного. Как обрадовались бы окружающие меня люди, если бы услышали до боли знакомое: «Хачапури, хинкали, пирожки, беляши и т.п.»
Но некому было произнести на невских берегах эти, так ожидаемые здесь, слова.
От вкусных мыслей меня отвлек истеричный окрик: «Ксюша, не лезь в воду, хочешь опять заболеть?» Таким образом сверх заботливая мама «умоляла» свою пятилетнюю дочь не совершать столь опрометчивого поступка.
Было жарко и Ксюше ой как не хотелось выходить из воды. Ей не хотелось уходить еще и потому, что ее сверстники весело плескались на мелководье и она уже познакомилась с лопоухим мальчиком по имени Федор. Именно так звали его родители. Было заметно, что разговаривают они с ним по-взрослому и он, так же по-взрослому им отвечает. Федор весело брызгал водой на Ксюшу, а Ксюша так же весело отскакивала от воды, затем снова к ней приближалась и строила Федору различные гримасы.
Но заботливой маме не понравилась такая игра и она еще громче завопила: «Я кому сказала, отойди от воды». Несмотря на свою тучность, она резко вскочила, подошла к воде и, схватив Ксюшу за руку, оттащила ее от воды. Раздались громкие наставления тучной мамы с не менее громким плачем Ксюши. А стоило ли портить ребенку настроение в такую жару? Да и окружающим от такой реакции матери стало как-то не по себе.
Но вернемся к четырем провинциалкам. Как раз в это время к ним подошел покрытый черными волосами мужчина лет тридцати и с южным акцентом представился: «Здравствуйте, молодые и красивые. Меня зовут Гога». Я тут же вспомнил фильм «Москва слезам не верит» — он же Гога, он же Гоша, он же Жора…
«Скажите, красавицы, как вас зовут» — продолжил Гога. Девушки, немного смутившись, поочередно представились: «Оля», «Надя», «Таня», «Света».
«Очень приятно – обрадовался Гога и, указав на еще одного южанина, который разместился невдалеке, продолжил – Это мой друг, Гиви. Ему, так же как и мне, вы очень понравились. Мы приглашаем вас на бокал хорошего вина».
Гиви, в знак согласия, энергично закивал головой и замахал руками.
В это время волейбольный мяч, которым играли парни, отскочил от руки кого-то из них и ударил в затылок Гиви. Гиви вскочил, еще энергичнее замахал руками и стал по-южному громко возмущаться. Один из парней подбежал за мячиком и искренне произнес: «Ну извини генацвале, мы же ненарочно».
«Какой я тебе генацвале» – замахал руками Гиви. Южный темперамент так и пер из него.
Гога, почуяв неладное, поспешил к своему товарищу. С неохотой, он все же принял извинение парня и еще долго успокаивал взбудораженного Гиви.
Успокоив Гиви, Гога вновь подошел к девушкам, извинился за то, что пришло время им с Гиви играть в большой теннис, поэтому они на время покидают девушек, но вечером приглашают их на ужин при свечах. Он дал девушкам номер своего сотового, попросил номер телефона у понравившейся ему Светы. После того, как Света дала ему свой номер, он тут же набрал его и, изумившись, спросил: «Света, а почему телефон отключен?»
На что Света ответила, что по выходным она не берет его с собой, потому, что хочет отдохнуть в кругу своих подруг, но пообещала около семи вечера обязательно телефон подключить. Успокоившись, Гога вернулся к Гиви и они вместе удалились на большой теннис.
Наблюдая за девушками, я совсем забыл о бородатом охотнике. Взглянув под дерево, я не обнаружил там ни бородача, ни его раскладного стульчика.
Оглядев внимательней пляж, я заметил знакомую бороду возле молодой женщины в красном купальнике. На ее носу разместились большие очки. Нет, не солнцезащитные очки, а очки, предназначенные для дальнозорких или близоруких людей. Судя по поведению, дальнозоркостью женщина не отличалась. Все движения и позы выдавали ее близорукость, на что и рассчитывал наш бородатый охотник. Он сидел на своем стульчике и, глядя на воду, говорил о чем-то возвышенном своей бледнолицей собеседнице. Та, в знак согласия, постоянно кивала своей маленькой головкой и подобострастно смотрела в рот бородача.
«Да, — подумал я – с пляжа эти двое непременно уйдут вместе».
Я перевернулся на другой бок и увидел рядом со мной новое действующее лицо. Это была молодящаяся блондинка лет сорока в откровенно открытом купальнике, с ярко накрашенными губами и привлекательным кольцом на симпатичном пупке.
Она приветливо улыбнулась, вынула из пачки длинную сигарету и, немного замешкавшись, элегантно прикурила ее. Как красиво она курила, как жеманно, чисто по-женски стряхивала пепел, постукивая по сигарете длинным лакированным ноготком.
Я снял солнцезащитные очки и стал внимательно рассматривать блондинку. Солнце уже серьезно поработало над ее телом. Оно покрыло нежным загаром ее высокую грудь, ее, чуть тронутые целюлитом бедра. «Зачем она так ярко накрасила свои чувственные губы? – подумал я, — ведь загорелое лицо привлекательно само по себе. Ну да бог с ним с лицом».
«Интересно, а что она думает обо мне?»
«Ах, какой самоуверенный. Почему это я решил, что она думает обо мне. Может она лежит и мечтает о каком-нибудь заморском красавце или богатом мужичке».
«Ну что ж, пусть мечтает, пусть ждет своего заморского принца» — почему то с раздражением подумал я и перевернулся на другой бок.
Три загорелых красотки продолжали обсуждать парней, которые уже не играли в волейбол, а мирно лежали невдалеке на своих покрывалах, не обращая никакого внимания на длинноногих подруг.
Тучная мама не переставала поучать свою маленькую дочь.
Неугомонный Федор, забыв про Ксюшу, резвился в воде с другой девочкой.
Бледный мужчина, наконец-то, проснулся, чтобы пропустить очередную банку пива, а его спутница накинула на плечи платок, дабы не сгореть, и о чем-то задумалась.
Появлялись и исчезали люди. То там, то здесь возобновлялась игра в волейбол.
На мангале готовились очередные порции шашлыков, а очередь в кафе никак не уменьшалась.
И вдруг до меня дошло, что я уже без интереса рассматриваю пляж и его обитателей. Все мои мысли роятся вокруг образа загорелой блондинки, которая лежит у меня за спиной и думает…..
Нет, она не думает ни о каком заморском принце.
Интересно, а почему она расстелила свое покрывало рядом с моим?
Неужели я ей приглянулся. Вот осел.
Я вспомнил ее приветливую улыбку, ее неподдельное замешательство при прикуривании сигареты. Так приветливо мне уже давно никто не улыбался.
Я обязательно должен отблагодарить ее за улыбку и за то, что лежу рядом с такой симпатичной женщиной.
Наверное, она тоже лежит и ждет от меня ответной улыбки. «Интересно, почему это он не поворачивается ко мне?» — думает она.
Нет, нужно сейчас же повернуться и …..
Внимание мое вновь привлекла шумная компания у мангала. Очередная порция шашлыков подрумянилась, за что и поднят был очередной тост: «Чтобы елось и пилось. Чтоб хотелось и моглось!»
«Да, — подумал я, — хотеть то я готов, а вот смогу ли?»
В мою душу опять полезли черные сомнения, но я отогнал их и решительно повернулся.
Рядом, кроме примятого песка, я ничего и никого не обнаружил.
Только вдалеке увидел знакомый силуэт симпатичной блондинки, который медленно, вслед за солнцем уходил за горизонт.
Мое первое желание было вскочить, побежать к горизонту и остановить так необходимое мне счастье.
Счастье взаимной любви и родственной близости.
Счастье душевной теплоты и человеческого внимания.
Но ноги, почему-то, не послушались моего сердца и силуэт, как и солнце, исчез за горизонтом.
И если солнце завтра вновь обрадует меня своим светом, то женщина вряд ли вернется и улыбнется мне.
