Появление на свет
Что было в утробе матери будущий мужчина, конечно, не помнил. Зато, появившись на свет, он, вволю накричавшись, стал внимательно наблюдать за всем происходящим. Его карие глазки так и зыркали по сторонам, и если на особях мужского пола взгляд долго не задерживался, то представительниц женской половины человечества прожигал насквозь. От прожигающего взгляда даже видавшая виды акушерка чуть не выронила его из рук. Но, в конце концов, все обошлось благополучно, и счастливые родители довезли малыша до дома. На радостях был накрыт праздничный стол, за которым нарекли малыша Вениамином, в честь сидевшего за столом дедушки. Прослезившийся дедушка произнес первый тост: — Ну что ж, давайте выпьем за внука моего Веньку, вижу, шустрым будет мальчонка. Присутствующие с удовольствием выпили, а некоторые из них так и рвались высказать здравицу в честь народившегося. – Пусть растет умненьким и послушненьким, — верещали одни. – Пусть будет здоровым и фартовым, — басили другие. – За Веньку-мальца, — заплетающимися языками предлагали третьи. Шум праздничного застолья теребил окрестности до самой поздней ночи. Прошло много лет. Вроде бы сбылись пожелания большинства гостей церемонии спрыскивания Венькиного рождения. Вырос он крепким и симпатичным ухажером, да и башковитостью отличался от своих сверстников. Жил себе Венька, не тужил, безоглядно влюблялся, в меру грешил и на старости лет решил рассказать свою историю одному из друзей.
Истоки любви
Как и у большинства пацанов, была у Веньки в школе первая любовь. Звали его любовь Веркой. Ее длинные русые волосы были ровно разделены на две тугих косички, кончики которых щекотали при ходьбе упитанный Веркин зад. Ох, и заводили же те две косички Веньку. Точнее не сами косички, а их кончики. Он так завидовал этим самым кончикам, что при виде их его руки не находили себе места. Но до поры до времени Венька сдерживал свое желание и только иногда подергивал за косы упитанную Верку. Кстати, было видно, что его подергивания не вызывали у Верки какой-либо отрицательной реакции. – Перестань заигрывать, — смеясь, кричала Верка. – А я и не заигрываю, — игриво отвечал Венька. На других девчонок в ту пору Венька даже не заглядывался, но поехав в первый раз в пионерский лагерь, без ума влюбился в пионервожатую. Дети звали ее Еленой Ивановной, но на отчество она явно не тянула. Пионервожатой Лена подрабатывала после второго курса педагогического института. Не только девичья красота пленила Веньку. Такой ладной фигуры с гибкой талией и упругой грудью не было ни у кого в ближайшем Венькином окружении. А упругость груди Венька в полной мере прочувствовал во время фотографирования отряда, которым руководила Елена Ивановна. Когда длинноносый фотограф попросил детей выстроиться перед объективом, Венька тут же пристроился рядом с вожатой. А когда фотограф посоветовал отрядовцам стать плотнее, Елена Ивановна одной рукой обняла за плечи рядом стоявшего Веньку, а другой девчонку, председателя отряда. И вот тут-то своей непутевой головой Венька и почувствовал упругость груди Елены Ивановны. От этой самой упругости его голова закружилась, и он поплыл так, что на фотографии получился с открытым ртом и закатившимися глазами. Если бы не рука Елены Ивановны, завалился бы Венька к ее стройным ногам. Весь срок пребывания в лагере Венька старался быть рядом с вожатой, но его любовь так и осталась безответной. По приезде домой Венька внимательней присмотрелся к Верке. А так как у той впереди ничего не просматривалось, стал все чаще перекидывать свой взгляд на девчонок постарше. Однажды этот взгляд так тронул шестиклассницу Катьку, что та не выдержала и очень краткой фразой послала Веньку куда подальше. Но Венька был не из тех сопляков, что отступают после первой неудачи. Он продолжал прожигать взглядом Катькины прелести до тех пор, пока та не сдалась. – Ну что ты на меня все время зыркаешь? — сердито заявила она. – Ничего я не зыркаю, — покраснев, ответил Венька. – Как же не зыркаешь, если я постоянно ловлю твой одуревший взгляд, — уже мягче сказала Катька. – И ничего не одуревший, — заупрямился Венька, — может быть, ты мне нравишься. Катька с улыбкой посмотрела на Веньку и с издевкой произнесла: — Ой, держите меня, жених выискался. При этом она положила левую руку на свою выпирающую грудь. Уж лучше бы она этого не делала. Одурманенный таким жестом, Венька бросился к Катьке и, уткнувшись в эту самую грудь, запричитал: — А может быть, я тебя люблю, а может быть, я тебя люблю. Первым Катькиным желанием было оттолкнуть Веньку, но его жалостливый тон ее так растрогал, что она еще крепче прижала Венькину голову к своей груди. Так и стояли они несколько мгновений, пока Катька ни опомнилась и со словами «ну хватит, Венька», высвободилась из его объятий. Ополоумевший Венька со всех ног бросился прочь и не заметил, как Катька мило улыбнулась ему вслед. Прибежав домой, Венька плюхнулся на диван и, уткнувшись в подушку, по-щенячьи заскулил. Неописуемая обида сковала его дрожащее тело. С этого дня Венька решил мстить всем девчонкам на свете. И первой, кому захотел отомстить Венька, была, конечно, Катька. Долго он думал о способе мести и, наконец, остановился на том, что будет ходить мимо Катьки, будто ее и не существует вовсе. Такие хождения Катьке совсем не понравились и, потерпев пару дней, она первой подошла к Веньке: — А ты чего это проходишь мимо, словно я пустое место? Не поворачивая головы, Венька выпалил: — А ты для меня и есть пустое место. Услышав такое, Катька не на шутку рассердилась: — Я пустое место?! Да ты сам-то……, сам-то место….. никакое. Совсем недавно в любви мне признавался, а теперь….. – Да, — перебил ее Венька, — признавался, ну так что из этого. – А то из этого, что я, может быть, и поверила, — потупив глаза, произнесла Катька. На этом месте Венька впервые посмотрел Катьке в глаза и, убедившись в ее искренности, сменил гнев на милость: — Да ладно, Катька. Ты, в общем-то, даже ничего. – Не ничего, а очень даже симпатичная, — уточнила Катька. – Ну, симпатичная, — пробубнил Венька и невольно улыбнулся. Катька улыбнулась ему в ответ. С той поры окружающие частенько видели их вместе. И пусть росточком он был меньше Катьки, но, идя рядом с ней, картинно задирал свой нос и всеми фибрами души чувствовал, как сверстники ему завидуют. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Через два года Катька поступила в колледж и надолго выпала из Венькиного поля зрения. А, как вы знаете, свято место пусто не бывает. И вскоре Венька присмотрел себе новую пассию. Правда, тогда он и не предполагал, что какую-то девчонку можно называть таким взрослым словом. Ему так понравились голубые глаза Гальки из параллельного класса, что он даже не обратил внимания на кривизну ее ног. Конечно, в любви к ней Венька не признавался, но смотрел на нее подобострастней кота, заглядывающегося на колбасу. Такой взгляд Гальке поначалу не понравился, но несколько подаренных конфет сделали свое дело, и Венька получил доступ к голубоглазке. Они стали чаще встречаться и даже ходить в кинотеатр на дневные сеансы. Как правило, Венька покупал билеты на последний ряд, запасался кулечком семечек и приглашал польщенную Гальку. А на последнем ряду разве можно было усидеть спокойно. Шаловливые Венькины ручонки так и тянулись к Галькиному телу. Поначалу Галька сильно сопротивлялась, но разве устоишь перед таким натиском. Кулек с семечками так и оставался не открытым, зато Галькино тело было самым серьезным образом исследовано вдоль и поперек. А еще эти страстные поцелуи, от которых губы целующихся разбухали до безобразия. Я уже не говорю о головах, которые кружились в течение всего сеанса. После такого просмотра в этих головах вряд ли что оставалось. Может быть, только название фильма, да имена некоторых героев. Поздними вечерами Венька не раз пытался зажать Гальку в каком-нибудь углу. Его так и распирало от сладостного перевозбуждения, но до половой близости у них так и не дошло. Всякий раз Галька шлепала его по щеке и убегала домой. И тогда Веньке казалось, что их отношениям пришел конец, но они снова встречались, и все повторялось, как и в прошлый раз.
Спрос на настоящих мужиков
А тут подоспела повестка в военкомат, и загремел наш Венька в десантные войска, так как обладал недюжинным здоровьем. Ох, и трудна служба в десантуре, зато именно в армии Венька впервые почувствовал себя настоящим мужиком. А с настоящих мужиков и спрос особый. В отличие от занятий в школе, на которых он только в полуха слушал своего преподавателя, к занятиям по парашютной подготовке относился очень ответственно, за что неоднократно получал благодарности от своего взводного. Но вы не подумайте, что спрос ограничивался исключительно парашютной подготовкой. Спрос на настоящих мужиков будоражил в городе и девичью среду. Да еще какой спрос. Девчонки толпами бегали за здоровенными молодцами в облегающих грудь гимнастерках. На этой почве у десантников неоднократно возникали конфликтные ситуации с местными пацанами, из которых они почти всегда выходили с честью. А, как вы знаете, победителей не судят, а безоговорочно отдаются им. И первой Венькиной жертвой стала Тоська, дочь одного из местных прапорщиков. Никакие угрызения совести Тоську не ограничивали. Именно поэтому уже на первом свидании Венька потерял свою цельность. Я не буду пересказывать все детали происшедшего, но кайф он тогда получил полный, хотя и очень быстрый. Тоська даже обиделась. Но эта обида только раззадорила Тоську, и она, без особого афиширования, решила обучить Веньку половому искусству. А вы же, конечно, представляете, что может сделать женщина с ее незаурядной хитростью и сноровкой. Итак, под чутким Тоськиным руководством, Венька научился сдерживать свой неугомонный оргазм. Их половое общение превратилось в более чувственный и страстный процесс. И тут, Венька почувствовал себя ну, если не королем секса, то настоящим половым разбойником. Поднадоевшей Тоськи ему стало мало, и он переключил свое внимание на других женских особей. Только теперь уже он диктовал условия, держа процесс совокупления в своих руках. Тоську он, конечно, тоже не забывал, но встречался с ней нечасто и непродолжительно. Только секс и ничего больше. За время службы через его руки прошел не один десяток красивых и не очень красивых девушек. Были тут и совсем молоденькие хохотушки, и налившиеся соками разведенки. И каждую из них Венька удовлетворял без каких-либо послаблений. Уж удовлетворять, так удовлетворять. И вряд ли хоть одна из них торопилась забыть неукротимую Венькину близость. Женщины тем и отличаются от мужиков, что умеют прощать и долго помнить в основном хорошее. Только вы не подумайте, что за свой разгул Веньке не доставалось. Доставалось, да еще и как. За годы службы он неоднократно сидел на губе, вызывался на заседание комсомольского бюро и был бит объединившимися соперниками. Но никакие напасти не могли заставить Веньку не любить женщин. Вот таким он был любвеобильным. Выйдя на гражданку, Венька убедился в том, что спрос на настоящих мужиков не иссякает и там. Несколько месяцев он упивался гражданской жизнью, иногда упивался так, что на следующее утро не мог понять, где же он проснулся или, а с кем же он сегодня спал. Но такие случаи были нечастными. Чаще же Венька помнил и место ночлега, и объект совокупления. Из всех проходных женщин ему запомнилась, пожалуй, только Анфиса. Запомнилась она ему, прежде всего, своей ухоженностью. Глядя на таких женщин, мужчина обычно не торопится оторвать от нее своего взгляда. А какую страсть излучали все ее повадки. Сексуальным было даже то, как она подносила сигарету ко рту. Именно это движение притянуло Венькин взгляд и вызвало извержение слюны. Он подошел к ее столику и объявил о желании познакомиться. Правда, в этот раз Венька получил от нее только строгий взгляд, да неуловимый жест невнимания. Но Венька не был половым разбойником, если бы сдался с первой попытки. На следующий день он опять приперся в тот самый ресторан, и теперь Анфиса позволила ему присесть рядом. Завязалась непринужденная беседа ни о чем, и только один раз Анфиса подняла свою бровь, услышав о том, что Венька служил в десанте. Не знаю, какие мысли крутились в этот момент у нее в голове, но смею предположить: — Да, десантника в моей биографии еще не было. Наверное, именно этот факт Венькиной биографии стал последней точкой в ее сопротивлении. Хотя нет, она еще очень артистично сопротивлялась ему в постели. И это сопротивление Веньку так завело, что возгласы восторга и наслаждения вырывались из уст Анфисы до самого утра. Но не все коту масленица, пора и честь знать. Поблуждав по закоулкам разгульной жизни, Венька взялся за ум и устроился работать на камвольную фабрику. А на этой фабрике, как вы понимаете, работают, в основном, женщины. То есть, запустили козла в огород. Хотя, устраиваясь на фабрику, Венька, точнее Вениамин, совсем не думал о распутной жизни. Напротив, устроившись на нее, Вениамин сделал предложение Анфисе. Ему тогда показалось, что он уже созрел для семейной жизни, и считал Анфису подходящей для этого парой. Но, к сожалению, Анфиса так не считала. Она четко дала ему понять, что семейный аркан – это не для нее. Такой отказ стал серьезным поводом для возвращения к половым подвигам. И такие подвиги начались. Камвольная фабрика визжала от Вениаминовых проказ, точнее визжали ее сотрудницы. Кстати, они не столько визжали, сколько восхищались его сексуальными способностями. Многие из них так и вешались ему на шею, но Вениамин с годами стал очень разборчивым. Не каждая удосуживалась его внимания. Из-за этого на фабрике то и дело возникали конфликты с участием неудовлетворенных им женщин. Даже всесильный партком не мог повлиять на безнравственное поведение Вениамина. Да и как тут повлияешь, если женщины сами виноваты. А работником Вениамин был безотказным и исполнительным. Однажды, гуляя в парке, заприметил Вениамин белобрысого пацана, пытавшегося стянуть у зазевавшейся женщины кошелек. Поймав проходимца, он не повел пацана в милицию, а проводил до квартиры и передал его с рук на руке его мамаше. Та искренне поблагодарила Вениамина и хотела уже при нем наказать сына, но тот вступился за мальчонку. Так Вениамин познакомился с Колькой и его мамой, которую звали Светланой Павловной. На следующий день Вениамин опять появился в квартире Светланы Павловны, но уже с бутылочкой вина и небольшим тортиком. Светлана Павловна быстро накрыла на стол, и они втроем принялись трапезничать. За бокалом вина Вениамин и узнал, что Светлана Павловна работала медсестрой в районной больнице. На сынишку у нее времени не хватало, и тот рос под влиянием улицы. Колькин отец бросил их, когда тому исполнилось три года. С той поры Колька и перешел в разряд безотцовщины. Сидя за столом, Колька внимательно слушал рассказ матери, не забывая за обе щеки уплетать понравившийся ему торт, запивая его газировкой. Вениамин сам не мог понять, чем Светлана Павловна смогла притянуть его к себе. То ли в этом виноват был Колька, к которому он прикипел душой. То ли душевность самой Светланы Павловны заворожила Вениамина. Но суть не в этом. С той поры Вениамин и Светлана стали встречаться каждый день, и, в конце концов, зарегистрировались в ЗАГСе. Пышной свадьбы они не играли, но для своих близких накрыли шикарный стол. А через год у них родилась девочка, и Вениамин предложил назвать ее Анфисой. Так закончилась разгульная жизнь нашего полового разбойника, и началась жизнь человека, нашедшего свою любовь. Но это уже другая история.